"Гарет Паттерсон. Последние из свободных (из жизни животных) [H]" - читать интересную книгу автора

возбуждение и принимались расхаживать взад-вперед по загону. Они явно
боялись, что Джулия займет их место в моем сердце. Тогда я оставлял
Джулию и шел к львам успокоить их. Но, как ни странно, когда мне
удавалось успокоить львов, кто-нибудь из них, чаще всего Рафики,
вцеплялся мне в руку зубами, и притом не за рукав, а за кожу. Правда,
они никогда не кусали больно и уж тем более не прокусывали руку до
крови, но этим жестом они показывали, как они привязаны ко мне и как
ревнуют.
Пока Джон был с нами, он, по-видимому, очень гордился своей ролью
"львиного" человека, как его прозвало местное население. К тому же
создавалось впечатление, что истории, которые он рассказывал о своей
работе, обрастали такими приукрашиваниями и домыслами (особенно под
воздействием алкогольных напитков), что потом передавались из уст в
уста как легенды. Джон уже давно не работал с нами, а люди, работавшие
в других лагерях заповедника, все приходили к нам и спрашивали, правда
ли, что Джон бесстрашно ходил среди львов, обучал их охоте на импала,
как охотничьих собак?
Впрочем, как раз перед тем, как супружница Джона забрала его от
нас, произошел случай, наглядно продемонстрировавший нам, что Джон
отнюдь не чувствовал себя в полной безопасности в лагере, как мы
думали раньше. Ближе к вечеру мы с Джоном вместе работали в лагере, а
Джулия должна была уйти из лагеря на ночь. В этот день я оставил львов
одних, чтобы они вернулись в лагерь сами. Когда мы с Джоном вчерне
заканчивали сооружение нашей лагерной "конторы" из обрезков досок, я
услышал за оградой лагеря завывание вернувшихся львов. Я отправился к
воротам, а Джон стал наблюдать изнутри.
Я наклонился, чтобы погладить Фьюрейю (Рафики была рядом со мной, а
где Батиан, я поначалу не поинтересовался), как вдруг на меня
обрушилось что-то массивное. Я растянулся на земле и отполз на
три-четыре метра. Оказывается, это Батиан, которого я проигнорировал,
обрушился на меня всей своей восьмидесятикилограммовой тушей.
Оказавшись в грязи, я подумал, что мне сразу же нужно встать, иначе
львы набросятся на меня всем скопом. Но как только я поднял глаза, мои
страхи рассеялись. Рафики и Фьюрейя терлись друг о друга головами, а
Батиан приблизился ко мне со спокойным и дружеским видом. Я встал,
опершись на Батианову спину. Теперь все мои мысли были о Джоне. Я
взглянул и увидел, что он стоит с выражением ужаса на лице.
Стряхнув землю со спины и дождавшись, пока восстановится нормальный
ритм моего сердца, я направился к Джону и принялся уверять его, что со
мной все в порядке и что Батиан вовсе не собирался нападать на меня, а
всего лишь чересчур бурно выразил свою радость.
Но это не успокоило Джона. Он сказал:
- Я был так напуган. Я думал, что ты погиб, что тебе конец. Что лев
сразил тебя насмерть!
Я был тронут и повторил, что все в порядке.
Но Джон продолжал говорить, давая понять, что имел в виду совсем
другое:
- Нет, нет. Я беспокоился, потому что, если бы ты погиб, мне
пришлось бы целую ночь провести одному в лагере. Я даже не мог бы уйти
- Джулия вернется только завтра.