"Гарет Паттерсон. Последние из свободных (из жизни животных) [H]" - читать интересную книгу автора

В мае я впервые услышал, как Батиан рычит. Львиный рык сам по себе
- выразитель духа диких африканских земель и их величия. Но только в
июле, будучи рядом с Батианом, я услышал его рев именно как сигнал для
ему подобных.
Июль оказался переломным во многих отношениях - не только потому,
что Батиан, хотя ему исполнилось всего лишь два года, уже достаточно
уверенно чувствовал себя, чтобы заявить как взрослый, что эта
территория - его. Но и это не все - у него наконец появилась грива.
Поскольку она у него так долго не отрастала, я-то думал прежде, что он
будет "львом без гривы" - явление это хоть и редкое, но встречается в
разных частях Африки. Подобного льва я знал в Тули в 1985 году.
Возможно, самый знаменитый такой лев был убит в конце 1898 года
полковником Р.-Дж. Паттерсоном в Кении, после того как львами были
растерзаны свыше ста рабочих-индийцев, тянувших железную дорогу от
Момбасы до Найроби.
Время, когда Батиан впервые зарычал как взрослый, было переломным
еще и потому, что у Рафики и Фьюрейи впервые появились признаки течки.
Юные львицы вступали в отроческий период.
Возвращаясь к рычанию Батиана, я должен, в первую очередь,
объяснить, как в действительности рычит лев. Лев набирает полные
легкие воздуха, напрягает мышцы живота, сжимая воздух, и выдыхает,
заставляя колебаться голосовые связки, издающие могучий звук, слышный
за многие километры. Рычание начинается громким стоном, а затем
усиливается и превращается в череду ревущих звуков, за которыми
следует почти столь же громкое ворчание.
Для некоторых африканских народов и, разумеется, для меня львиное
рычание означает: "Кто владыка этой земли?.. Кто владыка этой земли?..
Я... я... я... я..."
Однажды июльским утром, когда я шел с Батианом и Рафики вдоль
пересохшего русла, Батиан начал свой призывный рык. Звуки были столь
оглушительны, что, казалось, все вокруг - скалы, деревья, сама земля -
сотрясались от Батианова зова. Однажды Батиан начал свой зов, когда
моя рука коснулась того места между его плеч, где пробивающаяся грива
суживалась в узкий хохолок.
Звук и обстановка были всепоглощающими. Я находился в самом сердце
древнего львиного мира - той жизни, что била ключом на просторах
великих африканских саванн в то время, когда человечье племя еще
только училось ходить на двух ногах.
И вот сегодня мы трое находились посреди дикой саванны. Слушая
призывное рычание Батиана, я думал, какие же парадоксальные изменения
произошли во взаимоотношениях между человеком и львом. Взаимоотношения
между первобытными людьми и этими животными носили характер
соперничества на равных. Но прошли времена, и эти отношения переросли
- как оно в большинстве случаев происходит и доныне - в беспощадное
преследование человеком своего былого соперника, ведущее к разрушению
львиного "мира". Вслушиваясь в зов Батиана, я воображал, как мог
слушать его первобытный человек, и думал об общих прошлых корнях моего
и львиного племени. Как это говорится у почтенного зоолога Георга
Шаллера: "Наше общее прошлое по-прежнему преследует нас. Когда мы