"Пауэлл Толмидж. Цветы на могиле" - читать интересную книгу автора

постараемся ему помочь. Искренне Ваш Роджер Халл.
P.S. Конечно, я помню Вас, Морин. Еще с тех времен, когда работал в
актерском агентстве. Итак, Вы вышли замуж, и у Вас маленькая дочурка.
Поздравляю, поздравляю, поздравляю! Я недолго служил в армии,
демобилизовался и теперь помогаю драматургам. С актерами больше не работаю.
Р. Х."
Приписка была сделана чернилами, уже после того, как секретарша Халла
положила на его стол отпечатанное письмо.
Я засунул всю эту писанину в ящик стола. В этот миг в комнату вошел
Рейнолдс, и я выкинул из головы мысли о надеждах и заряде бодрости, которые
сулило Рэнди Прайсу послание театрального агента. Потому что по выражению
лица лейтенанта понял: он что-то нащупал.
- Поедете со мной? - спросил Рейнолдс. - По дорорге все расскажу.
Мы забрались в полицейскую машину, и Рейнолдс взял с места так резко,
что взвизгнули покрышки.
- Двадцать восемь дней назад, ровно четыре недели, без пяти девять
вечера, на Уэст-Энд-авеню молодая женщина с маленьким мальчиком на руках
ступила на мостовую и была сбита машиной, которая проскочила перекресток на
огромной скорости и пошла юзом. Женщина попыталась отбросить ребенка прочь,
но не успела. Два дня спустя мать и сына предали земле.
Меня затрясло. Голос Рейнолдса делался все глуше, и вскоре я перестал
слышать его. Морин за рулем машины, а перед лобовым стеклом - женщина с
ребенком на руках... Морин, застывшая от ужаса, скованная и неподвижная,
бессильная совладать с несущейся вперед машиной... Нет! Этого не может
быть!
- В дорожной полиции говорят, - продолжал Рейнолдс, - что машину до
сих пор не нашли. Она чуть замедлила ход, но не остановилась, а потом
помчалась прочь. Похоже, водитель обезумел от страха. Ребята на месте
преступления получили несколько невнятных и противоречивых описаний
автомобиля. Было ясно лишь, что это тяжелый седан, темно-серый,
светло-голубой или зеленый. Номера никто не запомнил.
- Как звали погибших? - с трудом выговорил я.
- Их фамилия Мартин. Глава семьи владеет крошечной бакалейной
лавчонкой на Западной стороне. Мы разузнаем о нем побольше. Дело вел Билл
Рейвнел. Скоро мы его увидим.

На рубеже веков Западная сторона была роскошным районом. Чинным,
тихим, с внушительного вида домами. Когда-то в здешнем каретном ряду стояли
роскошные экипажи, по улицам сновали великолепные выезды. Прохожие на
залитых солнцем тротуарах под сенью кленов обменивались вполне искренними
пожеланиями доброго утра.
Ныне тишину помнят лишь старожилы. Западная сторона кишит народом,
причем довольно шумным, особенно в конце рабочего дня. Некогда приличные
дома теперь поражали чудовищной вычурностью позолоченных колонн, донельзя
обшарпанных и ободранных, и производили гнетущее впечатление, особенно
после того, как их разделили на тесные темные квартирки, до отказа набитые
жильцами. Уцелело всего несколько деревьев, да и с тех малолетние верхолазы
содрали всю кору. Между бывшими особняками, некогда разделенными широкими
лужайками, теперь втиснулись прачечные, конторы торговцев недвижимостью,
ссудные кассы и авторемонтные мастерские, и тут не осталось ни дюйма