"Константин Паустовский. Пачка папирос" - читать интересную книгу автора

рук". Лейтенант согласился, и пополз Наум в дот. Как только его пронесло -
никому не известно, но он, однако, дополз и табаку всем дал, а командиру
особо - пачку дорогих папирос. И по случаю внезапной смерти командира дота
взял на себя распоряжение, как человек тертый и ученый в школе, и
продержался, пока не развидняло. А вы говорите - босяк! Обидно бойцу слышать
такие слова.
Розалия Борисовна заплакала и долго не отпускала Федоткина.
- Вот видите, товарищ, - сказала она ему напоследок, - хорошее
воспитание никогда даром не пропадает. Об одном я только жалею, что он уже
выписался из лазарета и нет его в этом городе.
- Оно, конечно, жалко, раз вы его простили, - сказал боец. А когда
возвращался в госпиталь, то ругал Наума и говорил в пространство:
- Ну и волынка же с этим Наумом, черт его подери!
На следующий день Наум пришел в зверинец. Розалия Борисовна поймала его
и так стиснула, что он задохся и только и мог выговорить:
- Бросьте, мамаша! Что это, ей-богу, за обращение!
Так окончилась эта маленькая история в сибирском городе. Наум уехал на
фронт, а раненые передавали рассказ о нем и о Розалии Борисовне из уст в
уста и, сидя на могильной плите, говорили, что материнское слово всегда
отлежится у человека в душе, вырастет, как зерно, даст колос.
Розалия Борисовна иногда приходила в старый сад - тут ведь часто бродил
на костыле ее Наум, - слушала издали пенье бойцов и даже плакала. Уж очень
широко и печально пели бойцы, как будто дарили этой родной стороне свои
песни, как дарят уснувшей матери осторожный сыновний поцелуй.

1943