"Константин Паустовский. Письма (Собрание сочинений, том 9) " - читать интересную книгу автора

ничего не выйдет. Вместо Таганрога они едут в Севастополь, вместо того,
чтобы работать в мастерских, они пишут стихи и любят радостных девушек. Они
глупо сделали, что приняли меня, но я надеюсь, что очень скоро они меня
выпрут,- есть много данных.

Е. С. ЗАГОРСКОЙ

25 марта 1916 г. Юзовка
В глубокой яме, в выжженной степи, в туманах пыли - грязное,
полуеврейское Юзово. Заводы и шахты. Желтое небо и черные от копоти люди,
дома, деревья, лошади. Гиблое место. А завод напоминает одну из самых
суровых и мрачных грез Верхарна.
У меня нет прежней мертвящей боли. На душе светлая печаль и нежность,
потому что я увидел, что любовь - первая тайна мира, которую ищут мудрецы.
И теперь я знаю, что еще много прекрасного ожидает нас. У меня нет сил
передать тебе ту радостную веру в божественность жизни, в веяние чего-то
высшего над нами, в основную красоту жизни, которая охватила меня после
Севастополя. Об этом я напишу тебе сегодня.
Внешне все сложилось так - вызвали меня в Юзовку, на новороссийский
завод, чтобы наладить здесь дело. Это меня-то! Пробуду здесь я до 3-го
апреля - потом обратно в Таганрог. Здесь по распоряжению инженера отдела
отвели мне номер в лучшей гостинице и взяли на себя все мое содержание.
Видишь, какие мы важные. Пиши до 3-го сюда,-Юзовка, Екатер. губ. гостиница
"Великобритания", мне. Привет морю и огням на Северной.
Кот.


36

Е. С. ЗАГОРСКОЙ

1 апреля 1916 г. Юзовка
Эти дни я много думал, но это были неясные, логичные законченные
мысли - я думал и верил, жил и грезил неясно и радостно, я уловил в себе
расцвет нового, более широкого и, может быть, более проникновенного
отношения к жизни.
Я вспоминаю строки Саади, шейха ширазского,- "Будь щедрым, как пальма.
А если не можешь, то будь стволом кипариса - прямым и простым,
благородным",- и эти слова вызывают во мне много дум и неуловимого,
радостного волнения. Я могу думать об этом весь день, и со словами Саади
сольются образы той забытой девушки-царевны, могилу которой мы видели в
Чуфут-Кале, которая умерла, потому что слишком глубоко любила, образы
голубей под солнцем у фонтанов, дымчатых морей, повторяя эти слова, я
как-то сразу схватываю простую мудрость жизни, всю ослепительность солнца и
красоту цветов в твоих руках и небывалую, мучительно-сказочную поэму нашей
любви, которая так хороша, что если бы люди создали о ней самые нежные
легенды, то даже этим не могли бы передать хотя бы тысячную часть ее
очарования...
На заводе, в мастерской, есть мастер, поншлой человек с лицом
англичанина и ласковыми светлыми глазами. Он любит повторять, что "каждый