"Чезаре Павезе. Прекрасное лето " - читать интересную книгу авторас деревьями и горами, а кое-где попадались и портреты. Но лампочка без
абажура, подвешенная к потолку, как в недостроенных домах, не столько светила, сколько слепила глаза. Джиния успела заметить, что тут не было столько занавесей, как у Бородача, а была только одна красная портьера в глубине комнаты, и догадалась, что там другая комната. Гвидо спросил, не хотят ли они выпить. На большом столе посреди комнаты стояли бутылка и стаканы. - Мы пришли погреться, - сказала Амелия. - Мы промочили ноги и продрогли до костей. Гвидо налил всем вина - вино было красное, - и Амелия передала стакан Родригесу, который поднялся и сел. Когда они выпили, Амелия сказала ему: - Пусть Гвидо извинит меня, но теперь вам придется встать и уступить мне место, я хочу согреть ноги. Спальные места - для женщин. Иди и ты сюда, Джиния. Но Джиния отказалась, сказав, что уже согрелась от вина, и села на стул. Тогда Амелия скинула туфли, сняла кофту и забралась под одеяло. Родригес остался сидеть возле нее на краешке тахты. - Вы можете разговаривать. Мне мешает только свет, - сказала Амелия и, протянув руку к выключателю, повернула его. - Теперь все в порядке. Дайте мне сигарету. К ужасу Джинии, комната погрузилась в темноту. Но она заметила, что Гвидо подошел к тахте, услышала, как чиркнула спичка, и увидела два лица, освещенные язычком пламени, и тени, плясавшие на стене. Потом опять стало темно, и с минуту никто не подавал голоса. Слышно было только, как в окна барабанит дождь. вникла в их смысл. Она заметила, что Гвидо тоже курит, спокойно прохаживаясь в темноте. Она видела огонек сигареты и слышала его шаги. Потом она поняла, что Амелия и Родригес опять повздорили. Мало-помалу она привыкла к темноте, начала различать фигуры остальных, стол и даже кое-какие картины на стене и только тогда немного успокоилась. Амелия разговаривала с Гвидо - вспоминала, как однажды, больная, она спала на этой самой тахте. - Но тогда у тебя не было компаньона. На что он тебе? Может, ты его раздеваешь и заставляешь позировать? Все было так странно, что Джиния сказала: - У меня такое чувство, будто я в кино. - Но здесь не надо платить за билет, - сказал Родригес из своего угла. Гвидо все ходил взад и вперед и, казалось, заполнял собою всю комнату; пол дрожал под его тяжелыми ботинками. Все говорили разом, но в какой-то момент Джиния заметила, что Амелия молчит - лишь виден был огонек ее сигареты - и что молчит и Родригес. В комнате раздавался только голос Гвидо, который что-то объяснял - что именно, Джиния не понимала, потому что ее внимание было приковано к тахте. Сквозь стекла падал ночной свет, словно электрическое отражение дождя, и слышно было, как, с крыш и из водосточных труб каплет, бежит, струится вода. Каждый раз, когда по случайности дождь и голос Гвидо умолкали одновременно, казалось, будто стало еще холоднее. Тогда Джиния напрягала зрение, чтобы различить в темноте огонек сигареты Амелии. VI |
|
|