"Чезаре Павезе. Прекрасное лето " - читать интересную книгу автора

с деревьями и горами, а кое-где попадались и портреты. Но лампочка без
абажура, подвешенная к потолку, как в недостроенных домах, не столько
светила, сколько слепила глаза. Джиния успела заметить, что тут не было
столько занавесей, как у Бородача, а была только одна красная портьера в
глубине комнаты, и догадалась, что там другая комната.
Гвидо спросил, не хотят ли они выпить. На большом столе посреди комнаты
стояли бутылка и стаканы.
- Мы пришли погреться, - сказала Амелия. - Мы промочили ноги и
продрогли до костей.
Гвидо налил всем вина - вино было красное, - и Амелия передала стакан
Родригесу, который поднялся и сел. Когда они выпили, Амелия сказала ему:
- Пусть Гвидо извинит меня, но теперь вам придется встать и уступить
мне место, я хочу согреть ноги. Спальные места - для женщин. Иди и ты сюда,
Джиния.
Но Джиния отказалась, сказав, что уже согрелась от вина, и села на
стул. Тогда Амелия скинула туфли, сняла кофту и забралась под одеяло.
Родригес остался сидеть возле нее на краешке тахты.
- Вы можете разговаривать. Мне мешает только свет, - сказала Амелия и,
протянув руку к выключателю, повернула его. - Теперь все в порядке. Дайте
мне сигарету.
К ужасу Джинии, комната погрузилась в темноту. Но она заметила, что
Гвидо подошел к тахте, услышала, как чиркнула спичка, и увидела два лица,
освещенные язычком пламени, и тени, плясавшие на стене. Потом опять стало
темно, и с минуту никто не подавал голоса. Слышно было только, как в окна
барабанит дождь.
Кто-то произнес несколько слов, но Джиния еще не пришла в себя и не
вникла в их смысл. Она заметила, что Гвидо тоже курит, спокойно прохаживаясь
в темноте. Она видела огонек сигареты и слышала его шаги. Потом она поняла,
что Амелия и Родригес опять повздорили. Мало-помалу она привыкла к темноте,
начала различать фигуры остальных, стол и даже кое-какие картины на стене и
только тогда немного успокоилась. Амелия разговаривала с Гвидо - вспоминала,
как однажды, больная, она спала на этой самой тахте.
- Но тогда у тебя не было компаньона. На что он тебе? Может, ты его
раздеваешь и заставляешь позировать?
Все было так странно, что Джиния сказала:
- У меня такое чувство, будто я в кино.
- Но здесь не надо платить за билет, - сказал Родригес из своего угла.
Гвидо все ходил взад и вперед и, казалось, заполнял собою всю комнату;
пол дрожал под его тяжелыми ботинками. Все говорили разом, но в какой-то
момент Джиния заметила, что Амелия молчит - лишь виден был огонек ее
сигареты - и что молчит и Родригес. В комнате раздавался только голос Гвидо,
который что-то объяснял - что именно, Джиния не понимала, потому что ее
внимание было приковано к тахте. Сквозь стекла падал ночной свет, словно
электрическое отражение дождя, и слышно было, как, с крыш и из водосточных
труб каплет, бежит, струится вода. Каждый раз, когда по случайности дождь и
голос Гвидо умолкали одновременно, казалось, будто стало еще холоднее. Тогда
Джиния напрягала зрение, чтобы различить в темноте огонек сигареты Амелии.

VI