"Чезаре Павезе. Прекрасное лето " - читать интересную книгу автора

На улице, у подъезда, они расстались. Дождь перестал. Джиния все еще
видела перед собой грязную комнату с протекавшим потолком, освещенную
лампочкой без абажура, точно уличным фонарем. Несколько раз Гвидо зажигал
ее, чтобы налить вина или что-нибудь найти, и тогда Амелия, в ногах которой,
притулившись к стене, сидел Родригес, прикрывала рукой глаза и кричала с
тахты, чтобы погасили свет.
- У них что, некому подмести комнату? - спросила Джиния Амелию, когда
они вдвоем возвращались домой.
Амелия сказала, что Гвидо напрасно доверяет Родригесу и оставляет ему
ключи от мастерской.
- Эти картины нарисовал Гвидо?
- Как бы этот португалец не продал их. На месте Гвидо я бы побоялась
пустить его к себе, не стала бы снимать комнату с ним на паях.
- Ты позировала Гвидо?
Амелия по дороге рассказала Джинии, как она познакомилась с Родригесом,
когда была моложе и позировала такому-то. Родригес, как и теперь, появлялся
откуда ни возьмись и располагался в студии, как в кафе; часами просиживал в
углу, смотрел то на нее, то на художника и никогда ничего не говорил. Уже
тогда он носил белый галстук. Точно так же он вел себя и с другой
натурщицей, которую она знала.
- А сам-то он разве не рисует?
- Неужели, по-твоему, найдется такая горемыка, которая согласится
позировать перед ним голой?
Джинии хотелось еще раз взглянуть па картины Гвидо - она знала, что
краски хорошо видны только при дневном свете. Будь она уверена, что не
застанет в студии Родригеса, она, пожалуй, набралась бы смелости и пошла бы
туда одна. Она представляла себе, как она поднимается по лестнице, стучит, и
ей открывает этот Гвидо в солдатских брюках, и она смеется ему в лицо, чтобы
разбить лед. Этот художник ей нравился тем, что не походил на художника.
Джиния вспоминала ободряющую улыбку, с которой он пожал ей руку, и потом его
голос, звучавший в темноте, и его лицо, когда он зажигал свет и смотрел па
нее с таким видом, как будто они двое были обособлены от Родригеса и Амелии.
Но теперь Гвидо не было в студии, и пришлось бы иметь дело с Родригесом.
На следующий день в кафе она спросила у Амелии, свободен ли Гвидо от
службы по крайней мере по воскресеньям.
- Как-нибудь спрошу у него, - сказала Амелия. - Но я уже давно его не
вижу.
- Родригес мне сказал, чтобы я приходила в студию, когда захочу.
- Смотри-ка, - проронила Амелия.
Но несколько дней Родригес не показывался в кафе.
- Держу пари, что теперь, когда у него есть угол, он ждет, чтобы мы
пришли к нему, хочет разыграть из себя хозяина и пофигурять перед нами. Это
в его характере.
- Тогда он просчитался, - ответила Джиния. Пораздумав, она решила, что
лечь под одеяло и погасить свет при посторонних не было со стороны Амелии
таким уж нахальством - ведь Гвидо и Родригес не придали этому значения. Но
ее мучила мысль о том, чем могла заниматься Амелия на этой тахте в прежние
времена, когда комната принадлежала одному Гвидо.
- Сколько лет Гвидо? - спросила она у нее.
- Вроде бы столько же, сколько мне.