"Чезаре Павезе. Прекрасное лето " - читать интересную книгу автора Но Родригес все не появлялся, а однажды утром, когда Джинию послали с
поручениями, она оказалась на той улице, где они с Амелией укрывались от дождя. Она посмотрела вверх и узнала фронтон того самого дома, где находилась студия. Недолго думая, она поднялась по лестнице, которая показалась ей нескончаемой, но, войдя в коридор последнего этажа, увидела несколько дверей и не знала, в какую постучать. Она поняла, что Гвидо не знаменит, потому что у него даже не было таблички на двери, и, спускаясь, растрогалась при мысли о лампочке без абажура, которая для художника, должно быть, была хуже смерти. Когда потом они увиделись с Амелией, она не сказала ей о своем неудавшемся визите. Однажды, разговаривая с Амелией, Джиния спросила, почему люди занимаются живописью. - Потому что есть люди, которые покупают картины, - ответила Амелия. - Но ведь не всякие картины, - сказала Джиния. - А как же те художники, у которых никто ничего не покупает? - У них это просто блажь, - сказала Амелия, - но они голодают. - А я думаю, они пишут картины, потому что это доставляет им удовольствие, - сказала Джиния. - Оставь, пожалуйста. Стала бы ты шить себе платье, которое не собиралась бы носить? Хитрее всех Родригес: он называет себя художником, но никто никогда не видел его с кистью в руке. Как раз в этот день они застали в кафе Родригеса, который что-то сосредоточенно рисовал в блокноте. - Что это вы делаете? - спросила Амелия и взяла у него блокнот. Джиния тоже с любопытством посмотрела на рисунок, но они увидели только путаницу - Что это такое? Латук? - сказала Амелия. Родригес не ответил ни да, ни нет, и тогда они стали перелистывать блокнот, в котором было много рисунков: некоторые походили на скелеты растений, иногда попадались лица, но без глаз, с черными пятнами штриховки, были и такие, что не поймешь, портреты это или пейзажи. - Это предметы, увиденные ночью, при газовом освещении, - сказала Амелия. Родригес смеялся, но у Джинии он вызывал скорее жалость, чем раздражение. - Не нахожу здесь ничего красивого, - сказала Амелия. - Если бы вы меня так изобразили, я бы перестала с вами здороваться. Родригес смотрел на нее, ничего не отвечая. - Вам красивая натурщица ни к чему, не в коня корм, - сказала Амелия. - Где вы отыскиваете своих натурщиц? Откуда вы их выкапываете? - Я не пользуюсь натурщицами, - сказал Родригес. - Я уважаю бумагу. Тут Джиния сказала, что хочет еще раз взглянуть на картины Гвидо. Родригес положил в карман блокнот и ответил: - Я к вашим услугам. Дело кончилось тем, что Амелия с Джинией договорились прийти в студию в ближайшее воскресенье, и Джиния даже не дослушала мессу, чтобы успеть к условленному часу. Они должны были встретиться у подъезда, но Амелии там не было, и Джиния поднялась наверх. В коридоре, куда выходили четыре двери, она опять остановилась в замешательстве, не зная, в какую постучать, и, с минуту помешкав, стала спускаться вниз по лестнице. Но, спустившись до середины, |
|
|