"Чезаре Павезе. Прекрасное лето " - читать интересную книгу автора

ведут не такую жизнь, как другие, ведь вот Родригес, который не писал
картин, сидел тихо и жевал, а если что и говорил, то только насмешничал. Он
исподлобья лукаво посматривал на Джинию, и она переносила на него то чувство
раздражения, которое вызывали у нее рассказы о том, как Гвидо развлекался с
Амелией.
- Нехорошо рассказывать мне все это, - сказала она жалобно. - Обидно
делается, что меня здесь тогда не было.
- Но теперь-то ты здесь, - сказала Амелия, - вот и веселись.
И тут Джиния почувствовала желание, неудержимое желание побыть наедине
с Гвидо. Однако она понимала, что так расхрабрилась только потому, что рядом
с ней сидит Амелия. Иначе она удрала бы.
"Я еще не научилась держать себя в руках, - повторяла она про себя. - Я
не должна волноваться".
Потом все закурили, и ей тоже дали сигарету. Джиния не хотела курить,
но Гвидо сел рядом с ней, поднес ей спичку и сказал, чтобы она не
затягивалась. Амелия и Родригес возились на краю тахты.
Джиния, отстранив Гвидо, вскочила на ноги, положила сигарету и, ни
слова не говоря, прошла в глубину студии, откинула портьеру и остановилась в
темноте. Позади нее разговаривали, но голоса звучали приглушенно, будто
доносились откуда-то издалека.
- Гвидо, - прошептала она не оборачиваясь и бросилась ничком на
кровать.

X

Все четверо молча вышли из дому, и Гвидо с Родригесом проводили их до
трамвая. Гвидо в берете, надвинутом на глаза, был совсем другой. Он обеими
руками сжимал руку Джинии и говорил ей: "Джинетта, милая". Тротуар,
казалось, уходил у нее из-под ног. Амелия взяла ее под руку.
Когда они дожидались трамвая, зашел разговор о велосипедах. Но Гвидо
пододвинулся к Джинии и тихо сказал ей:
- Смотри не передумай. А то я не напишу твоего портрета.
Джиния улыбнулась ему и взяла его за руку.
В трамвае она молчала, уставившись в спину водителя.
- Как придешь домой, сразу ложись в постель, - сказала Амелия. - Это у
тебя больше от вина.
- Не думай, я не пьяная, - сказала Джиния.
- Хочешь, я побуду с тобой? - сказала Амелия.
- Оставь меня в покое.
Тогда Амелия заговорила о том, как нескладно получилось в прошлый раз,
но Джиния слушала не ее, а грохот трамвая.
Дома, оставшись одна, она почувствовала себя лучше, потому что никто на
нее не смотрел. Она села на кровать и долго сидела, глядя в пол. Потом вдруг
разделась, нырнула под одеяло и погасила свет.
Назавтра был солнечный день, и Джиния одевалась с таким чувством, будто
оправилась от болезни. Ей пришла в голову мысль, что Гвидо уже часа три на
ногах, и, глядя в зеркало, она сама себе улыбнулась и послала поцелуй. Потом
она вышла из дому, не дождавшись Северино, который должен был вернуться с
работы.
Она удивлялась тому, что идет по улице, как обычно, и что ей хочется