"Чезаре Павезе. Прекрасное лето " - читать интересную книгу автора

- Амелия иногда перебарщивает. Ты давно ее знаешь?
- Мы соседки, - сказала Джиния. - А ты?
Тогда Гвидо рассказал ей про тот год, когда он снял студию и к нему
приходили его друзья студенты, один из которых потом стал монахом. Амелия
тогда еще не была натурщицей, но любила повеселиться, и они приходили и днем
и вечером, и смеялись, и пили, а он тем временем пытался работать. Как
именно он познакомился с Амелией, Гвидо не помнил. Потом один из его друзей
ушел в армию, другой сдал экзамены, третий женился, и веселое время
кончилось.
- Ты жалеешь об этом? - сказала Джиния, заглядывая в глаза Гвидо.
- Больше всего я жалею о монахе, который иногда пишет мне и спрашивает,
как я работаю и вижусь ли с кем-нибудь из старых друзей.
- Yо ведь и другие тоже могут тебе писать?
- К чему мне это, я же не в тюрьме, - сказал Гвидо. - Тот, который
постригся в монахи, был единственный, кому нравились мои картины. Ты бы
видела его: рослый, дюжий мужчина вроде меня, а глаза девичьи. Жаль, он все
понимал.
- А ты не станешь монахом, Гвидо?
- Такой опасности нет.
- Родригесу не нравятся твои картины. Вот он действительно смахивает на
священника.
Но Гвидо вступился за Родригеса и сказал, что он замечательный
художник, но, прежде чем рисовать, все обдумывает и ничего не делает
случайно, и его работам не хватает только цвета.
- У него на родине слишком много красок, - сказал он. - Маленьким он
объелся ими и теперь хотел бы рисовать без них. Но какой у него глаз, какая
рука!
- Ты позволишь мне смотреть, когда будешь рисовать красками? - сказала
Джиния, сжимая его руку.
- Если я буду еще способен на это, когда расстанусь с военной формой.
Вот раньше я действительно работал. Я писал по картине в неделю. Такая была
жизнь, что все горело в руках. Кончилось это времечко.
- А я для тебя ничего не значу? - спросила Джиния. Гвидо прижал к себе
ее руку.
- Худое лето, когда солнца нету, а ты же не солнце. Ты не знаешь, что
такое писать картину. Мне бы нужно влюбиться в тебя, чтобы поумнеть, но
тогда я потерял бы время. Надо тебе сказать, что человек может по-настоящему
работать, только, если у него есть друзья, которые понимают его.
- Ты никогда не был влюблен? - сказала Джиния, не глядя на него.
- Влюблен? У меня нет на это времени.
Устав ходить по улицам, они отправились разыгрывать из себя влюбленных
в кафе. Гвидо курил и слушал то, что она говорила ему, глядя на входящих и
выходящих посетителей. Чтобы доставить ей удовольствие, он нарисовал
карандашом ее профиль на мраморном столике. Улучив минуту, когда поблизости
никого не было, Джиния сказала ему:
- Знаешь, я рада, что ты никогда не был влюблен.
- Вот и хорошо, если тебе это приятно, - сказал Гвидо. Вечер кончился
грустно, потому что выяснилось, что, как только Гвидо уволят с военной
службы, ему придется поехать к себе на родину навестить мать. Джиния
утешалась как могла, расспрашивая Гвидо о его доме и семье, о занятиях его