"Милорад Павич. Хазарский словарь. Роман-лексикон в 100000 слов (Фрагменты)" - читать интересную книгу автора

мешает прочувствовать истинный запах чая, так и мне что-то
мешает ясно разглядеть и понять сны о Коэне людей, окружающих
меня", - размышлял Масуди. Там есть еще кто-то, кто-то третий,
кто мешает...
Масуди уже давно предполагал, что кроме него на свете есть
по крайней мере еще двое, кто занимается хазарским племенем:
один Коэн - по еврейским источникам об обращении хазар, а
третий, пока неизвестный, - несомненно, по христианским
источникам, описывавшим эти же самые события. И сейчас нужно
было найти этого третьего, какого-то грека или другого
христианина, ученого человека, интересующегося хазарскими
делами. Это, конечно же, будет тот, кого ищет в Царьграде и сам
Коэн. Нужно искать этого третьего. И Масуди вдруг стало ясно,
как это нужно делать. Но когда он уже хотел встать, потому что
все было продумано, он почувствовал, что опять попал в чей-то
сон, что опять, на этот раз не по своей воле, охотится. Вокруг
не было ни людей, ни животных. Лишь песок, безводное
пространство, распростершееся, как небо, и за ним - город
городов. Во сне же ревела большая, мощная вода, глубокая,
доходящая до самого сердца, сладкая и смертоносная, и Масуди
она запомнилась по реву, который проникал во все складки его
тюрбана, закрученного так, чтобы походить на одно слово из
пятой суры Книги пророка. Масуди было ясно, что время года во
сне отличается от того, что наяву. И он понял, что это был сон
пальмы, на которую он опирался. Она видела во сне воду. Ничего
больше во сне не случилось. Только шум реки, закрученный умело,
как белейший тюрбан... Он вошел в Царьград в засуху в конце
месяца шаабана и на главном базаре предложил для продажи один
из свитков "Хазарского словаря". Единственный, кто
заинтересовался этим товаром, был монах греческой церкви по
имени Теоктист Никольски, он и отвел его к своему хозяину. А
тот, не спрашивая о цене, взял предложенное и спросил, нет ли
чего-нибудь еще. Из этого Масуди сделал вывод, что он у цели,
что перед ним искомый третий, тот, кого видит во снах Коэн и
кто послужит ему приманкой для Коэна. Коэн, конечно же, изза
него прибыл в Царьград. Богатый покупатель хазарского свитка из
мешка Масуди служил дипломатом в Царьграде, он работал на
английского посланника в Великой Порте, и звали его Аврам
Бранкович *. Он был христианин, родом из Трансильвании, рослый
и роскошно одетый. Масуди предложил ему свои услуги и был
принят на службу. Поскольку Аврам-эфенди работал в своей
библиотеке ночью, а спал днем, его слуга Масуди уже в первое
утро улучил возможность заглянуть в сон своего хозяина. Во сне
Аврама Бранковича Коэн ехал верхом то на верблюде, то на коне,
говорил поиспански и приближался к Царьграду. Впервые кто-то
видел Коэна во сне днем. Было очевидно, что Бранкович и Коэн по
очереди снятся друг другу. Так круг замкнулся, и пришел час
развязки.
Вот и все, но Масуди и этого было достаточно. Остальное -
дело времени и ожидания, подумал он и начал тратить время.