"Милорад Павич. Хазарский словарь. Роман-лексикон в 100000 слов (Фрагменты)" - читать интересную книгу автора

огнем, второе белое пламя, поддерживаемое нижним, не обжигает,
но светит, то есть это огонь, питаемый огнем. Моисей на горе
стоял в этом белом пламени, которое не обжигает, а светит, а мы
стоим у подножия горы в трехцветном огне, пожирающем и
сжигающем все, кроме белого пламени, которое есть символ самой
главной и самой сокровенной мудрости. Попробуем же поискать то,
что мы ищем, в белых чехлах!
Книг было немного - все поместилось в одном мешке. Они
нашли там одно из изданий Иуды Халеви ****, опубликованное в
Базеле в 1660 году, с приложением перевода текста с арабского
на древнееврейский, автором которого был раби Иегуда Абен
Тибон, и комментариями издателя на латыни. В остальных чехлах
были рукописи Коэна...
Переглянувшись в полумраке, раби и Нехама пересмотрели
оставшиеся белые чехлы и не нашли в них ничего, кроме
нескольких десятков сложенных по алфавиту различных слов, то
есть то, что Коэн называл "Хазарским словарем" ("Lexicon
Cosri") и что, как они поняли, было сложенными в алфавитном
порядке сведениями о хазарах, об их вере, обычаях и обо всех
людях, связанных с ними, с их историей и их обращением в
иудаизм. Это был материал, похожий на тот, что за много веков
до Коэна обработал Иуда Халеви в своей книге о хазарах, однако
Коэн пошел дальше, чем Халеви, он попытался глубже войти в суть
вопроса о том, кто были неназванные в книге Халеви христианский
и исламский участники полемики ****. Коэн стремился узнать
имена этих двоих, их аргументы и восстановить их биографии для
своего словаря, который, как он считал, должен был охватить и
те вопросы, которые в еврейских источниках о хазарах остались
без внимания. Так в словаре Коэна оказались и наброски
жизнеописания одного христианского проповедника и миссионера,
очевидно, того самого, о котором Коэн расспрашивал иезуитов, но
они были очень скудны, там не было имени, которое Коэну не
удалось узнать, и этот материал нельзя было включить в словарь.
"Иуда Халеви,- записал Коэн в комментарии к этой незаконченной
биографии, - его издатели и другие еврейские комментаторы и
источники называют имя только одного из трех участников в
религиозной полемике при дворе хазарского кагана. Это еврейский
представитель - Исаак Сангари***, который истолковал хазарскому
правителю сон о явлении ангела. Имен остальных участников
полемики - христианского и исламского - еврейские источники не
называют, там говорится только, что один из них философ, а про
другого, араба, даже не сообщают, убили ли его до или после
полемики. Может быть, где-то на свете, - писал дальше Коэн,-
кто-то еще собирает документы и сведения о хазарах, так же как
это делал Иуда Халеви, и составляет такой же свод источников
или словарь, как это делаю я. Может быть, это делает кто-то,
принадлежащий к иной вере - христианин или приверженец ислама.
Может быть, где-то в мире есть двое, которые ищут меня так же,
как я ищу их. Может быть, они видят меня во снах, как и я их,
жаждут того, что я уже знаю, потому что для них моя истина -