"Ф.Павленков. Дэвид Юм, Кант, Гегель, Шопенгауэр, Огюст Конт " - читать интересную книгу автора

бы предаться своим ученым занятиям.
Чтобы покончить с юношеским периодом жизни Юма, нам следует упомянуть
об одном замечательном письме этого философа - письме, написанном им в
Лондоне, где он останавливался на пути из Шотландии в Бристоль. Неизвестно,
кому предназначалось это послание; в бумагах Юма оно сохранилось под
обозначением "Письмо к врачу". Сам автор письма называет его "Нечто вроде
истории моей жизни", и уже по одной этой причине оно имеет право на наше
внимание; искренний и сердечный тон письма лучше всего будет виден, если мы
приведем целиком главные места его.
"Я должен сказать Вам, - пишет Юм, - что с самого раннего детства у
меня было сильное влечение к книгам и письмам. Так как наше классическое
образование в Шотландии, - не идущее, впрочем, далее изучения языков, -
обыкновенно оканчивается в четырнадцати или пятнадцатилетнем возрасте, то по
окончании курса мне представлялась полная свобода в выборе чтения; скоро я
убедился, что меня в равной степени влекут к себе как философские книги, так
и произведения поэтические и словесные. Тот, кто изучал философию или
критику, знает, что ни в одной из этих областей нет ничего прочно
установленного и что они, даже в самых существенных частях своих, заключают
главным образом бесконечные диспуты. Изучив их, я почувствовал, что во мне
зарождается и крепнет смелость духа, не располагающая меня склоняться перед
тем или другим


18

авторитетом, а, напротив, побуждающая искать какого-либо нового
средства для восстановления истины. После целого ряда занятий и долгих
размышлений об этом предмете, когда я достиг восемнадцатилетнего возраста,
мне стало наконец казаться, что передо мной открылась совершенно новая арена
мысли; это сознание безмерно обрадовало меня, и с жаром, свойственным
молодым людям, я отклонял всякое удовольствие, всякое другое занятие,
решившись всецело отдаться своим размышлениям. Карьера, которую я
намеревался было избрать, - юриспруденция, мне опротивела, и я начал думать,
что единственный путь, на котором для меня возможен успех, - это стать
ученым (scholar) и философом. Этот образ жизни доставлял мне бесконечное
счастье в течение нескольких месяцев, но в сентябре 1729 года я
почувствовал, что мой первоначальный пыл остывает и что я не могу более
поддерживать свой дух на той высоте, на которой до сих пор он испытывал
величайшие наслаждения".
Сперва Юм приписал этот упадок духа проявлению лености и в течение
девяти месяцев работал с удвоенным старанием, но так как это не поправило
дела, то он пришел к другому заключению: на него произвели сильное
впечатление чудные образы добродетели, собранные в произведениях Цицерона,
Сенеки и Плутарха, и юноша не щадил себя, усиливаясь дисциплинировать свой
нрав, свою волю и подчинить их разуму.
"Я старался, - говорит далее Юм, - укрепить свой дух размышлениями о
смерти, о бедности, о бесчестии, о страдании и прочих жизненных бедствиях.
Без сомнения, все эти размышления очень полезны, когда присоединяются к
деятельной жизни, потому что в этом случае представляется возможность
действовать согласно с нашими мыслями, и тогда эти мысли проникают в нашу