"Ф.Павленков. Дэвид Юм, Кант, Гегель, Шопенгауэр, Огюст Конт " - читать интересную книгу автора

нравственной личности, и некоторые биографы (например, Гексли), быть может,
не без основания предполагают, что Дэвид Юм унаследовал от своей матери те
качества, которыми главным образом обусловливались его успехи на поприще
философской деятельности. Интересно, что в данном случае наследственность
проявилась и в физической организации, одинаковой у матери и у сына: оба
умерли от одной и той же болезни. Таким образом, в лице Д. Юма мы имеем еще
одним примером больше для сторонников той теории, что сын унаследует от
матери ее способности и что у многих замечательных и талантливых деятелей
отцы были самыми обыкновенными, посредственными людьми, а матери отличались
замечательными умственными дарованиями и выдавались из среды современных им
женщин.
Интересен сохранившийся рассказ о том, как охарактеризовала госпожа Юм
своего меньшего сына в дни его юношества: "У нашего Дэви, - сказала она, -
превосходный характер, но он удивительно слаб умом". Первая часть этого
суждения блестяще оправдалась во всей последующей жизни "Дэви", но откуда
вывела проницательная мать-воспитательница свое второе заключение? Вот
вопрос интересный и загадочный... Не говоря о том, что Дэвид Юм в своей
ученой деятельности обнаружил способности настоящего умственного атлета, мы
должны признать за ним большой дар практической мудрости и замечательную
выдержку в исполнении принятых им решений. По всей вероятности, проявлением
"слабоумия" в своем сыне госпожа Юм считала то, что он выбрал себе
ненадежную и невыгодную карьеру научного деятеля. Может быть также, что
резкое суждение матери в данной случае было вызвано


12

рано обнаружившейся склонностью Юма никогда не увлекаться ни в какую
сторону; во всех своих мнениях и поступках он проявлял обыкновенно ту
сдержанную умеренность, которая хоть и зовется "золотой" серединой, но, тем
не менее, внушает невысокую оценку как способностей, так и стремлений
подобного "посредственного деятеля".
О первоначальном воспитании и образовании Юма до нас дошли очень
скудные сведения: известно, что двенадцатилетним мальчиком он был отдан в
греческий класс Эдинбургского университета, где и оставался около трех лет,
то есть до окончания курса, который в то время был ограничен тремя или
четырьмя зимними семестрами, по шести месяцев каждый. Вероятно, именно к
этому школьному периоду жизни Юма относятся следующие слова его: "С успехом
прошел я обычный курс учения и очень рано почувствовал влечение к наукам,
которое было главнейшей страстью моей жизни и высшим источником моих
удовольствий".
Следующие шесть-семь лет своей жизни Юм употребил как бы на
подготовление к той работе, которая должна была затем сосредоточить на себе
все его способности, выразить все его взгляды и убеждения и сделаться его
первым видным шагом на пути общественной деятельности. Странным может
показаться такое раннее, как бы преждевременное развитие ума будущего
философа, а между тем так было на самом деле: шестнадцатилетний юноша в
своих письмах высказывает те мысли, которые служат прямыми намеками на суть
его будущих замечательных теорий; в своих занятиях неопытный школьник сразу
берется за то, что впоследствии служит ему основанием для дальнейших