"Петр Андреевич Павленко. Слава (Рассказ про войну)" - читать интересную книгу автора

Тимофеев встал, в горле у него запершило.
- Семечек налузгался, - беззастенчиво соврал он, не зная, как
совладать с голосом. - Мне бы, конечно, товарищ комиссар, к своему
пулемету более всего подходит.
- А вот это не выйдет. Вот уж что не выйдет, то не выйдет, - сказал
комиссар. - Вам, как опытному, обстрелянному бойцу, командир роты хочет
поручить отделение. Представим вас в младшие командиры, товарищ Тимофеев.
Тимофеев промолчал, потому что голоса все еще не было.
После беседы с комиссаром пообедали, разостлали шинели и прилегли
отдохнуть. С темнотой предстояло разойтись по ротам. Тимофеев лег навзничь
и долго глядел в небо, рокочущее пулеметными очередями. Настроение у него
стало лучше, ровнее. Как стемнело, пришли делегаты связи от рот.
- В первой роте сегодня праздник, - сказал один из них. - Пулеметчик
Тимофеев вернулся. Коечку ему застелили, цветы в бутылке "боржом", подарки
под подушкой. Как невесте.
- Сейчас в первую роту делегаты трудящиеся пошли, - сказал второй.
- Значит, на митинг, - решил первый.
Новички, назначенные в другие роты, подошли к Тимофееву попрощаться,
долго жали его руку и поздравляли. Ему было и хорошо, и все же грустно. За
весь день не встретил он ни одного знакомого лица. "Не узнаю я их, что
ли?" - думал он. Вечер торопливо переходил в ночь, затихло небо, ослабел
рокот орудий, над сумрачными полями заплясал неровный огонь ракет и, как
кузнечики, вдали затрещали автоматы. Тимофеев совсем было заснул, а из
первой роты все не приходили. Но вот пришли. Разбудили его только в
середине ночи.
- Задержались маленько, - загадочно сказал представитель роты. - То
да се. А место новое, мы тут всего второй день. Пока обслужишь себя,
полдня уйдет.
Что он подразумевал под "обслуживанием себя" было неясно, но никто не
переспрашивал.
Первая рота закопалась в землю на южном склоне холмов, окаймлявших
долину. Глубокие блиндажи были оборудованы самодельными печками с трубами
из стреляных немецких гильз, вправленных одна в другую.
"Молодые-молодые, сущие дети, а дело знают, - улыбнулся Тимофеев". -
Хозяйственные ребята!"
В овражке за склоном чернел народ.
- Пополнение в составе одиннадцати человек, во главе с дважды
раненным пулеметчиком товарищем Тимофеевым, прибыло! - доложил
представитель роты.
- Здравствуйте, товарищи! Отвечать вполголоса! - поздоровался
командир.
Начался маленький митинг. В этот день был получен первомайский приказ
товарища Сталина, и речь зашла о том, как быстрее и лучше выполнить
каждому приказ своего главнокомандующего. "Опыт Тимофеева", "пулемет
Тимофеева" то и дело слышалось в речах. И хорошо, что совсем стемнело, а
то бы не насморкался Тимофеев перед всем честным народом.
Звезды едва проглядывали сквозь грузную темноту неба. Тимофеев никого
не узнавал, но десятки заскорузлых бойцовских рук с лаской пожимали его
ладонь. Тимофеев почти не слышал того, что говорят. Волнение подавило его
слух, его речь, его зрение. Он сидел, полный счастья.