"Н.Ф.Павлов. Именины " - читать интересную книгу автора

причудливый случай выбирает иногда жертву незаметную, и его поучительные
удары падают без свидетелей, посреди тихого семейного быта, как падает
молния на путника, застигнутого бурею в безлюдной степи.
N. был человек лет тридцати, когда я встретился с ним в первый раз. Он
только что женился. Трудно и почти невозможно передать словами тот угар
счастия, который туманил тогда его голову. Он видел в жене и друга, и
любовницу, и цель жизни, и, наконец, все, что привязывает нас, что веселит
глаза и увлекает душу. Молодая, резвая, милая, она, казалось мне,
остановила также свои желания на одном муже и искренно отдалась ему. Его
просвещенный ум, образованная жизнь понравились мне, и я старался
сблизиться с ним. Человек в минуту упоения всякому рад, всякого принимает
в свои теплые объятия.
N. проводил охотно со мною время, и мы, говоря по-светски, подружились.
Часто я бывал у него и всегда с некоторою завистью любовался картиною
семейного блаженства. Муж и жена, как нарочно созданные друг для друга,
жили один другим. Каждому достались на часть и ум, и любезность, и
независимость состояния. Смотря на них, я думал: "Вот нелицемерная дружба,
вот непритворные ласки, вот неподдельная веселость!" Мне помнится, что в
то время я желал только одного: такой же себе жены, как жена моего
приятеля; мне помнится, что в то время я не променял бы такой жены ни на
уверенность в бессмертии моего имени, ни на генеральский чин. N.
рассказывал мне подробности своей женитьбы: как он встретил в Саратовской
губернии девушку, воспитанную просвещенными родителями, влюбился и
понравился; как он был предметом первой любви, первых восторгов ее
младенческого сердца, неповинного в столичной суете. N. говорил мне
беспрестанно о своем намерении оставить службу и поселиться в деревне с
книгами и женою. Этот образ жизни почитал он самым покойным и приятным:
это была его любимая мечта. Наконец для исполнения своего предприятия он
отправился на короткое время в Петербург хлопотать по разным делам, а жена
поехала с своей теткой в деревню, куда, по окончании дел, и он должен был
переселиться. Мы расстались; я не видал его года полтора и полагал, что
никогда не увижу.
Однажды я сидел в театре и, с нетерпением ожидая конца, зевал без цели
по сторонам, как вдруг входит в одну ложу человек, которого лицо поразило
меня: черты знакомые...
всматриваюсь... это N. Он пустился в длинный разговор с одною дамой, и
я долго понапрасну старался привлечь его внимание.
Однако ж он увидел меня, сошел в кресла. С каким любопытством, с каким
удовольствием бросился я к нему. Он приметно обрадовался мне; но это была
радость степенная, радость человека возмужалого. Разумеется, я предложил
ему кучу вопросов, на которые он отвечал отрывисто, что три дня как
переехал совсем в Москву, что в деревне жить невозможно: одни соседи
замучат.
Я расспрашивал о жене, но он не очень распространялся о ней.
Можно судить о моем удивлении. Мы условились, чтоб я у него обедал на
другой день, и разошлись. Он поспешил в ту же ложу любезничать с известною
красавицей. В его походке я заметил перемену: он хромал немного.
Опять явился я в этом доме, который некогда заставил меня размечтаться
о семейной жизни, о милой жене, о согласии двух сердец; опять вошел в этот
храм, который некогда освещался яркими лучами радости, где каждый звук,