"Удар ниже пояса" - читать интересную книгу автора (Ходырев Александр Дмитриевич)

Глава 8

В начале восьмого «Волга», в которой ехали Ходунов и лобастый Игорь Николаевич, всю дорогу занимавший Ходунова легким, ничем не обязывающим разговором, въехала в массивные глухие ворота особняка Хозяина.

— Ну, вот мы и дома, — приветливо улыбаясь Ходунову, сказал Игорь, выходя из машины на выложенную красивой бордовой брусчаткой площадку, занимавшую часть двора между большим приземистым гаражом и воротами. — Воздух у нас какой, чувствуете?

— Да, — усмехнулся Ходунов. — Пока чувствую.

Игорь тоже усмехнулся и сделал приглашающий жест рукой.

Пройдя из холла по красивой широкой лестнице наверх, они оказались в следующем холле, сильно напоминавшем приемную большого начальника. У стены стояло несколько стульев. Рядом с большой массивной дверью стоял стол, на нем компьютер и телефон. За столом, пригнув седую голову, сидел человек с вытянутыми вперед носом и губами.

— Привет, Яков! Что там шеф? — спросил у него Игорь.

— Сейчас доложу, — строгим голосом ответил Яков и, прокашлявшись в кулак, постучал в дверь и вошел внутрь. Не было его довольно долго, минут десять, не меньше. Ходунов сел на стул у двери, и любезный Игорь продолжал прерванный захватывающий рассказ о том, как надо коптить леща. Наконец Яков вышел, молча сел на свой стул и важно сказал Ходунову:

— Аркадий Борисович примет вас через несколько минут.

Только минут через пять зазвонил звонок, Яков вскочил и открыл дверь.

— Пожалуйста.

Ходунов открыл вторую, внутреннюю дверь и вошел в кабинет. Сначала он подумал, что там вообще никого нет. Просторная светлая комната с двумя большими окнами казалась совершенно пустой. Только догадавшись взглянуть налево, Ходунов увидел письменный стол и человека, сидевшего за этим столом. Шедший за Ходуновым Яков жестом показал ему на место прямо перед письменным столом, где стояло большое, можно даже сказать, несуразно большое кресло. Ходунов прошел туда и повернулся лицом к человеку, сидевшему за столом.

«Совсем старый, — подумал он. — Лет семьдесят, не меньше. Глаза неприятные. Очень неприятные».

— Добрый день, — сказал Ходунов, стараясь, чтобы это прозвучало в меру вежливо, но без намека на подобострастие. Получилось вроде как надо. Таким тоном обычно здоровается вежливый покупатель с продавцом в магазине.

Сидевший за столом на приветствие Ходунова никак не отреагировал. Он продолжал в упор глядеть на него. Ходунов решил не напрягаться и, чтобы лишний раз не натыкаться взглядом на горящие недобрым огоньком глаза, спокойно оглядывался в кабинете. Наконец после достаточно длинной паузы сидевший за столом опустил глаза и коротко бросил:

— Садитесь.

Ходунов с сомнением посмотрел на стоявшее за ним низкое кресло и взглянул на Якова, который так и продолжал стоять, согнувшись в полупоклоне. Яков утвердительно кивнул, и Ходунов с некоторым трудом расположился в пухлых недрах непривычно низкого кресла. Теперь он оказался полулежащим под взглядом хозяина кабинета.

«Всё продумал, — подумал Ходунов. — Наверное, удовольствие получает. Это у него комплексы, точно. Ну и черт с ним. Главное, не напрягаться».

— Ну, что же, давайте поговорим, — глядя в упор на Ходунова, сказал Хозяин. — Вы ведь догадываетесь, о чём у нас будет разговор?

— Мне кажется, да, — с готовностью согласился Ходунов.

— Это хорошо, — подняв одну бровь и с определённым оживлением сказал импозантный, но неприятный Аркадий Борисович. — Так о чем же?

— Я думаю, вас интересует тот чемодан, который по ошибке или намеренно попал к Шутикову во время нашей поездки в Женеву. — Ходунов сказал это совершенно спокойно, даже с легкой улыбкой.

Аркадий Борисович приподнял и другую бровь и удовлетворенно хмыкнул:

— Я, по правде говоря, не ожидал такого понимания проблемы. Это мне нравится.

Ходунов сделал легкий полупоклон, насколько позволяло кресло, откидывающее его назад.

— Ну а что вы знаете в отношении этого чемодана? — продолжал спрашивать Хозяин. Глаза его сузились.

— Очень немногое. Прежде всего то, что его уже не существует.

— Так. — Хозяин откинулся на стуле и выдохнул, сжав губы. — Ладно. Начнем все-таки сначала. Расскажите мне, по возможности связно, все, что связано с этим чемоданом.

— Пожалуйста, — пожал плечами Ходунов. — До сих пор я просто пытался отвечать на ваши вопросы.

— К делу, — металлическим голосом сказал Аркадий Борисович.

— Хорошо, — кивнул Ходунов. — То, что с этим чемоданом что-то не так, я понял в первый же день, когда мы приехали. Но обо всем мне рассказал Шутиков уже в последний день нашего пребывания в Женеве. Он понял, что я заметил некоторые странности в его поведении. Так вот, он сказал мне о том, что к нему попал чемодан пассажира, который умер во время полёта. Открыв его, Шутиков довольно быстро обнаружил, что он имеет двойное дно. В тайнике лежало несколько пакетов с порошком. Скорее всего это были наркотики. Я не слишком понял, чего так испугался Шутиков. Но в полицию он не обратился. И как я ни убеждал его, он решил этого не делать. Эти самые пакеты он спрятав там, в Швейцарии. Вот, собственно, и всё. Теперь вот еще что. Я точно знаю, что жена Шутикова об этом ничего не знает. Я даже хотел предупредить её и специально собирался сегодня с ней встретиться, но, похоже, это уже ни к чему. Вы меня опередили. Ничего не знает об этом и наш третий, Бобров.

Аркадий Борисович откинулся на своем стуле и снова хмыкнул. На этот раз он хмыкнул иронически.

— Очень интересно, — сказал он, скривив губы. — А где же все-таки этот самый чемодан?

— Шутиков этот чемодан уничтожил. Разломал на куски и выбросил.

— Та-а-к. Интересно. Зачем?

— Побоялся, что его могут по чемодану опознать на обратном пути.

— Что-то здесь не очень вяжется. Почему бы ему всё-таки не заявить? Нет, это… — он покрутил рукой. — Тут что-то не то, а?

— Да, — со вздохом согласился Ходунов. — Имеется некоторая нелогичность. Ну, сейчас уж это не так важно… Ладно, кроме пакетов, там были деньги.

— Деньги? — удивился Аркадий Борисович. — И сколько?

— Четыре тысячи. Долларов, конечно. Так сказал Шутиков.

Аркадий Борисович презрительно усмехнулся:

— Ну, теперь становится яснее. Так что же, он с вами-то поделился?

— Предлагал.

— А вы, что же, отказались?

— Отказался.

— Почему?

— Я думаю, вас это уже не в такой степени интересует. Да, боюсь, я и не смогу объяснить так, чтобы вам было понятно.

— Пожалуй. — Аркадий Борисович пожевал губами. — Ладно. Давайте ближе к пакетам. Одна только деталь не совсем ясна. Вы, надеюсь, понимаете, о чём я говорю?

— Конечно, — ответил Ходунов и снова улыбнулся Аркадию Борисовичу, демонстрируя готовность к сотрудничеству. — Место. Вот тут-то как раз и сложность. Я его не знаю. То есть не знаю наверняка. Шутиков собирался мне об этом сказать, но не успел. Он говорил только, что я это место знаю. Но я при всем моём желании не смогу, находясь здесь, указать конкретное место.

— Ага. Вы прозрачно мне намекаете, что для того, чтобы найти эти пакеты, вас надо отправить в Швейцарию. Так?

— Я не намекаю. Я прямо говорю. Ну, поставьте себя на моё место. Смогли бы вы определить нужное место вот так, просто вспоминая и анализируя? Если попытаться оценить шансы, так найти эти пакеты, я думаю, не более пяти процентов. А вот если поехать на место, пройти всеми нашими маршрутами — я бы дал уже пятьдесят. Так что, если уже не нашли, найти можно.

— Что? — неожиданно почти выкрикнул Аркадий Борисович. Вся респектабельность с него слетела мо ментально. — Что ты сказал?

Ходунов с интересом поглядел на своего собеседника. Сам он сейчас был совершенно спокоен. Главное, исчезло это противное ощущение беспомощности. Страх, конечно, был. Но страх был на нужном месте, как у альпиниста на трудном восхождении или у горнолыжника на трассе. Ходунов почувствовал вкус к той игре, которую сам придумал. Придумал благодаря одной только счастливой для него случайности. Теперь он шел очень рискованным путем, но не безнадежным.

— Разные могут быть варианты, — усмехнувшись, ответил он. — Во-первых, любой тайник могут случайно обнаружить случайные люди. А потом, может быть, Шутиков успел кому-нибудь рассказать. Он ведь, вполне возможно, думал о том, чтобы как-то груз реализовать. Ну и, наконец, — это кто-то из ваших. Ведь кто-то Шутикова убил.

Последние слова, видимо, произвели на Аркадия Борисовича впечатление. Он наклонился, как будто хотел рассмотреть перед собой что-то на столе. Так он просидел больше минуты, вцепившись своими лапками в край стола. Ходунов заметил, что от напряжения костяшки пальцев побелели, и понял, что этот выстрел точно в точку.

— Можно допустить, что они все-таки как-то узнали место тайника, — продолжил Ходунов. — Они его прижали, и он тут же сказал. Тогда появился резон его убить. Хотя, с другой стороны, — продолжал Ходунов, — рискованно было убивать Шутикова, не проверив, на месте ли груз. А сделать быстро это вряд ли можно было.

Хозяин кабинета откинулся на спинку стула и пожевал губами.

— Ну, если исходить из того, что об этом мог узнать кто-то ещё, — сказал после небольшой паузы, — то убирать его как раз надо было.

Ходунов подумал, что со стороны это очень походило на разговор двух ученых-аналитиков. Оба хорошо представляли себе ситуацию и не спорили. Хозяин поднял брови и, в задумчивости глядя куда-то сквозь Ходунова, на несколько минут задумался, постукивая пальцами по столу. Потом он снова остановил взгляд на Ходунове.

— Ну, хорошо. Я думаю, объяснять вам ничего не надо. Нам надо найти это. Если вы в этом деле нам поможете, у вас есть хорошие шансы. Ну а если вы будете упираться — шансов просто никаких. Будем сотрудничать?

Ходунов пожал плечами:

— Ничего другого не остается. По крайней мере я полагаю, что тем самым заслужу легкую смерть и отсутствие вашего внимания к моей семье.

Хозяин снова хмыкнул и некоторое время молчал.

— Ладно, — задумчиво сказал он, поглаживая подбородок сухой рукой с покрытой пятнами кожей. — Что ж, я надеюсь, что ваше желание сотрудничать с нами искреннее. Мы ведь хотим только одного — вернуть наш груз. Если вы будете вести себя разумно, вам и вашей семье абсолютно ничего не грозит. Это вообще не наш стиль. Мы вовсе не гангстеры, как вам могло показаться. То, чем мы занимаемся, — это бизнес. Просто бизнес. Ну, не совсем законный. Но в нашей стране вообще не существует законного бизнеса. Это я вам ответственно заявляю. Даже уже просто потому, что законы противоречат один другому. Выполняя один, нарушаешь другой. — Хозяин неожиданно захихикал.

— Ну, нелегальная торговля наркотиками во всём мире считается преступным бизнесом, а не только у нас. Вы, как я понимаю, именно этим и занимаетесь. А от этого люди гибнут. И главное, дети.

— О, ну это не такой простой вопрос. — Хозяин поднял тонкий скрюченный указательный палец. — Это вопрос, если хотите, политический. Речь идёт о свободе. О свободе и правах человека в широком смысле. — Было видно, что Хозяин уже не раз говорил на эту тему, и говорил охотно. — Ведь право на свободное предпринимательство, свободную торговлю — это же самое главное. Что толку от всех остальных прав и свобод, если человек лишен свободы в экономике? Это просто пустая болтовня. А вот свобода производить и продавать нужные людям товары — это истинная свобода. — Хозяин вдруг замолчал, как будто внезапно вспомнил что-то. — Ну, что же, может быть, мы с вами поговорим еще на эту тему. Но сейчас, увы, нет времени.

Он нажал на кнопку. Вошел Яков.

— На этом закончим, — неприятно улыбнулся Хо зяин. — Пока вы тут у нас отдохнете. Условия не роскошные, но вполне сносные. Яков, пусть Толик проводит нашего гостя. И скажи, чтобы Игорь ко мне зашёл.

— Какой, Аркадий Борисович? Лоб?

— Да, да, — поморщился Хозяин. — Я жду.

Когда Игорь, которого Яков весьма бестактно при постороннем назвал Лбом, вошел в кабинет, Хозяин, как обычно, молча сидел на своем стуле, не поворачивая головы. Вошедший молча ждал.

— Ты за Круглым присматриваешь? — спросил Хозяин.

— Да, но вы же сказали, насколько возможно. Да и постоянное наблюдение просто невозможно.

— Ну, и в последнее время хоть что-нибудь необычное было?

— Нет. Если бы было, я бы обязательно доложил. Вы же сказали…

— Что я говорил, я помню! Заладил тоже! Может, мелочь какая-нибудь? — Хозяин был оживлен и деятелен, говорил он без своих обычных пауз.

— Нет, Аркадий Борисович. Ну буквально ничего особенного.

— Понятно. Вот что мне нужно. Нужно аккуратно, но вместе с тем надежно, абсолютно надежно, выяснить, не встречался ли раньше Круглый с этим нашим гостем. Поэтому ты его сейчас щелкни «Полароидом» и начни с офиса, где Круглый наш подвизается. Можешь ты кого-нибудь послать? Я не хочу, чтобы ты или Красавец там светились.

— Найду. У меня есть несколько ребят, которые не в деле, но охотно подработают. Парни надежные.

— Хорошо. Результат сразу мне. Об этом деле никому. Понял? Только один человек, и не наш. Действуй. Это срочно. Я жду сообщения.

Сопровождаемый Толиком, который оказался здоровенным и довольно упитанным детиной с малоподвижным лицом, Ходунов спустился в холл первого этажа. Толик, шедший сзади, указал ему рукой на дверь. За дверью оказалась лестница, ведущая вниз. Внизу, в подвале, тоже был довольно просторный, хорошо освещенный холл. Слева от лестницы стена была отделана такими же панелями, как и в холле наверху. Здесь был стол, на котором стоял компьютер, рядом выстроились стулья. А прямо уходил довольно длинный и широкий коридор. Толик указал рукой туда.

Пройдя мимо нескольких закрытых металлических дверей, Толик остановил Ходунова:

— Здесь. Станьте вон там.

Он открыл ключом дверь и отошел в сторону.

— Заходите.

Комната, в которую вошел Ходунов, была совсем небольшая. У одной стены стоял застеленный темным одеялом топчан. Справа была раковина с полочкой и зеркалом наверху и в самом углу — небольшая дверь. К другой стене был наглухо привинчен небольшой столик, над которым была вентиляционная решетка. Больше в комнате не было ничего. Комната освещалась закрепленным наверху светильником.

— Проходите туда, — не входя в комнату, Толик показал рукой в угол. — Все, что у вас есть, положите на столик.

Ходунов послушно разгрузил все карманы, положив на столик бумажник, записную книжку, ручку, ключи, носовой платок и пригоршню мелочи.

— Часы тоже положите, — сказал внимательно наблюдавший за ним Толик. — Теперь пройдите в тот угол и раздевайтесь. Все положите на топчан.

Ходунов отошел в противоположный угол и стал раздеваться. Толик достал из кармана пластиковый пакет и, войдя в комнату, сгреб в него лежащие на столике вещи. Подождав, пока Ходунов остался только в трусах и в майке, он показал рукой на маленькую дверь.

— Там туалет. Побудьте там, пока я не позову.

Минут пять Ходунов сидел в маленьком туалете.

— Выходите, можно, — наконец услышал он.

Толик уже снова стоял в коридоре.

— Может, вы мне хоть записную книжку оставите? — спросил Ходунов.

— Не понадобится, — коротко бросил Толик. — Теперь так. Когда зазвонит звонок, это значит, надо подготовиться. Оденьтесь и сядьте на койку. Понятно? Сидеть и, пока кто-то не придет, не вставать. Вон видите дверцу рядом с дверью? Откроете, когда постучат. Туда еду вам ставить будем. Поднос потом туда же поставите.

— Понял, — кивнул Ходунов. — А где же выключатель?

— Это вам тоже не понадобится. Если вдруг что-то не так, плохо станет, вот эта кнопка. Нажмите, но с койки вставать нельзя. Понятно?

— Вполне.

В коридоре послышались шаги, и в дверном проеме появился улыбающийся Игорь Николаевич.

— Ну, как вы тут, Александр Петрович? — спросил он, входя в комнату. — Как устроились? Номеров люкс у нас, к сожалению, нет.

— Это я понял, — улыбнулся в ответ Ходунов. — Но хорошо бы сделать здесь душ. Ну, это, наверное, к следующему моему визиту.

Лобастый Игорь Николаевич с удовольствием засмеялся:

— Постараюсь, постараюсь. Хотя желаю вам следующего визита сюда избежать. По крайней мере в этом качестве. А у меня к вам просьба.

— Пожалуйста, — пожал плечами Ходунов. — Чем могу.

— Я хотел бы сделать несколько фотографий. Так сказать, на память. Вот, видите, я с аппаратом.

— Да что-то вид у меня не очень, — усмехнулся Ходунов. — Трусы, по-моему, мятые. Погладить бы надо.

— Годится, вполне годится, — засмеялся Игорь. — Тем более что до трусов дело не дойдет. Я хотел бы ваше выдающееся лицо запечатлеть, если разрешите.

— Разрешаю, — важно сказал Ходунов, закинув одну голую ногу на другую. — Тем более что оно выдающееся. Мне сидеть или встать?

— Сидите, сидите, так будет хорошо.

Не переставая улыбаться, Игорь сделал несколько снимков. Потом он еще несколько минут поговорил с Ходуновым о том, какая здесь в подвале хорошая вентиляция и какие здесь исключительно здоровые условия. Убедившись, что снимки получились хорошо, Игорь пожелал Ходунову приятного отдыха и закрыл за собой дверь. После этого Ходунов услышал звуки запираемого замка и потом удаляющиеся шаги. Наступила полная тишина.

Оставшись один, Ходунов уже внимательнее осмотрелся. Да, здесь было все очень скромно, но чисто и рационально. И не было ничего, что можно было бы взять в руки. Даже топчан, как убедился Ходунов, был намертво прикреплен к полу.

На полочке у умывальника он обнаружил запечатанный кусок мыла, тюбик с зубной пастой и новую зубную щетку.

«Какая трогательная забота, — отметил про себя Ходунов. — Похоже, прием постояльцев в этом подвале — дело обычное. Да и камер тут у них достаточно».

Он умылся, почистил зубы и улегся на узкий топчан. Через несколько минут свет погас. Только сквозь приоткрытую дверь в туалете был виден очень слабый свет.

«Если здесь так всегда, — подумал Ходунов, — то понятно, почему записная книжка не понадобится. Ужин, как я понимаю, сегодня не состоится. Ну, это мы легко переживем. В мрем возрасте это только полезно».

Он подумал о своих. И впервые за последнюю неделю ему не стало больно при этой мысли.

«Что ж, — думал он, глядя в окружавшую его темноту, — люди умирают и более молодыми. А у меня семья в целом обеспечена, не пропадут. Главное, теперь-то они в безопасности. До тех пор, пока эти уверены в том, что я для них сделаю все. Есть некоторые шансы, надо попробовать их использовать».

Он повернулся на бок и почти сразу заснул.

На следующий день в начале одиннадцатого дежурный охранник фирмы «Роман Родионов» вышел покурить на улицу. Рядом с входом он увидел парня лет тридцати, который курил, присев на низкий чугунный заборчик, ограждавший микроскопический газон рядом со зданием фирмы. Увидев вышедшего охранника, парень поднялся и подошел к нему.

— Здорово, командир, — улыбаясь, по-свойски обратился он к охраннику. — Есть возможность заработать.

Охранник настороженно, изучающе посмотрел на разбитного парня, никак не реагируя на его уж слишком непринужденное приветствие. Но парня это не смутило. Улыбнувшись еще шире, он успокаивающе сказал:

— Да ты не сомневайся, на твои обязанности я не покушаюсь. Вот посмотри на эту фотографию. Не видел ли ты его здесь в последнее время?

— А ты кто такой? — сдвинув брови, строго спросил охранник.

— Вот, пожалуйста, — парень протянул ему удостоверение. — Частное сыскное агентство. Понимаешь, женщина тут у вас одна работает. Муж волнуется. Вот мы и работаем. Дело деликатное, сам понимаешь.

— Понятно. — Охранник вернул парню фотографию и удостоверение. — Ну, я посмотрел. Дальше что?

— Видел ты его здесь?

— А платить когда будешь?

— Прямо сейчас. Вот, видишь? Только скажи, видел или нет.

Охранник взял купюру и положил ее в карман своей форменной рубашки. Потом вздохнул и с сожалением сказал:

— Нет, не видел, рад бы тебе помочь, но ничем не могу.

— Жаль. Ладно, ты свое заработал, как обещано. И на том спасибо.

Охранник, как бы извиняясь, улыбнулся парню, искренне желая ему помочь. Полученная бумажка их сразу сблизила.

— А вы тут по сменам работаете? — спросил незнакомец.

— Да, конечно. Нас по двое в каждой смене.

— Может, спросишь у напарника, а?

— Да спросить-то можно, только…

— Ну, на тех же условиях, конечно.

— Ладно, давай фотографию. Подожди здесь.

Охранник ушел и через пару минут вышел, сделав приглашающий жест.

— Пойдем, сам поговоришь.

Напарник сидел за стойкой, вертя в руках фотографию.

— Привет, — сказал парень и положил на стол ещё одну зелёную бумажку. Охранник взял деньги, а потом пожал плечами:

— Я тут такого не видел. Извини, друг.

— Ну, что же делать. Отрицательный результат — это тоже результат.

Сидевший за стойкой охранник поднялся.

— Пойду Марине помогу. Счастливо тебе, — кивнул он парню и пошел по лестнице наверх.

— Слушай, — обратился парень к оставшемуся охраннику, — а как бы это с твоими сменщиками поговорить?

— Ну, это непросто. Придется тебе каждого спрашивать.

— Может, поможешь? Ребята тоже могут заработать. Может, телефоны или адреса их дашь? Мне срочно надо. Клиент нервничает.

— Нет, нам не разрешено давать такие сведения.

— Я же компенсирую. Клиент у меня щедрый. Ещё полсотни, а?

— Нет, не проси. Что могу, то могу. А это — нет.

— Так ты сам позвони. Еще полета заработаешь.

Охранник обрадованно улыбнулся:

— Ну, это совсем другое дело. Давай попробуем.

Он посмотрел на список телефонов под стеклом на столе.

— Начнём с Николая. Он рядом живет.

Набрав номер, он довольно долго ждал.

— Нет, никого нет. Ладно, попробуем Витьке. Он на «Алексеевской» живет. Так, вот его номер. Здорово, Вить. Это Сергей. Слушай, дело есть. Туту нас мужик один сидит. Из сыскного агентства. Интересуется одним мужиком. Нет, не нашим, чужим каким-то. Сведения оплачивает. Ну, муж, понимаешь, нанял. Ты не хочешь с ним встретиться? Да нормально, вполне нормально. Так что? Через час у выхода метро?

Он посмотрел на посетителя, тот кивнул головой.

— Хорошо. Ну, лет тридцать, светлая замшевая куртка, черная рубашка, черные джинсы. Хорошо, ладно, ладно.

Охранник засмеялся и положил трубку:

— Сказал, чтобы в руке у тебя была газета. Ну, Витьку ты сразу узнаешь, здоровенный, чёрный, курчавый. Так, теперь Володька.

Он набрал следующий номер и долго ждал.

— Не отвечает. Олегу позвоним. Вот его номер. Что-то долго не подходят. Добрый день. Олега можно попросить? Это с работы, сменщик его. А что? Нет, мне ничего не говорили. Как это… Ну, извините, я не знал. Извините.

Лицо у охранника изменилось.

— Надо же, чёрт. Вот это да, — растерянно сказал он, кладя трубку.

— Случилось что? — спросил посетитель, поняв, что что-то произошло.

— Да-а, — нехотя протянул охранник. Он, видимо, колебался, сказать или нет. Потом, нахмурившись, всё-таки сказал: — Олега вчера вечером убили. В подъезде. Бумажник забрали. Ну и время! Ну и люди! А я вчера с ним только разговаривал. Он такой весёлый был, — охранник покрутил головой. — Жена-то уже директору звонила.

Посетитель понял, что лучше будет уйти. Он положил на стол деньги:

— Спасибо тебе, я понимаю, сейчас не до этого.

Охранник рассеянно кивнул ему. Однако купюру заметил и убрал в карман. Выражение лица его на какое-то время смягчилось. Потом мысли его вернулись к убийству Олега, он снова нахмурился.

В машине шустрого парня, который так ловко получил от охранника то, что ему было нужно, ждал Игорь, он же Лоб.

— Ну, что узнал?

Парень хмыкнул и покрутил головой.

— Интересные тут дела, однако.

— Ну, говори.

— Разговаривал с охранником. Показал фотографию. Он такого не видел. Потом говорю, дай телефоны ребят из других смен. Ни в какую. Тогда я говорю, позвони сам. Тут он сразу согласился. Ну, еще полсотни, естественно. С одним сразу он договорился. Будет ждать меня у метро «Алексеевская» в двенадцать тридцать. По другому номеру не было никого. А по третьему жена подошла. Оказывается, охранника-то этого вчера вечером в подъезде убили. Забрали бумажник. Вот так. Ничего себе, а?

Парень, уже без улыбки, настороженно посмотрел на собеседника. У Лба тоже лицо стало совсем серьёзным.

— Да-а… Действительно, интересные дела. Ты вот что. Ты сейчас двигай своим ходом на «Алексеевскую». О результатах мне позвонишь. Ну, давай.

Высадив улыбчивого парня в замшевой куртке, Лоб тут же позвонил по прямому телефону Хозяину.

— Аркадий Борисович, Игорь. Добрый день. Могу доложить кое-что.

— Давай. Что, узнали его?

— Нет. Но тут другое. Вчера вечером одного охранника убили.

— Где? — почти крикнул Хозяин. Голос его стал резким.

— В подъезде.

— А как?

— Не знаю. Бумажник взяли. Я, как узнал, решил сразу вам позвонить.

— Ладно. Ты приезжай сюда. Прямо сейчас. Проходи прямо в кабинет.

Потом Хозяин вызвал Якова.

— Вызови Круглого. Пусть подъедет к семи.

— Что сказать, по какому вопросу? — Яков услужливо склонился. — Может, ему с собой что взять?

— Голову свою пусть возьмёт! — неожиданно раздраженно, фальцетом закричал Хозяин. Он недовольно задвигался на стуле и, успокоившись, бросил: — Обычный текущий отчет. Больше ничего.

Яков вышел и тут же набрал номер мобильного телефона Друзина. Номер не отвечал. Он позвонил в офис. Вежливая девица сказала, что Николай Николаевич уехал и обещал быть через час. Яков, насупившись, положил трубку. У него из головы не выходила эта последняя его необычная встреча с Друзиным здесь. Минут через сорок раздались звуки торопливых шагов по лестнице, и в приемную поднялся Лоб. Выглядел он возбужденным. С лица не сходила торжествующая ухмылка. Кивнув Якову, он вместо приветствия спросил:

— У себя?

Удивленный Яков молча показал глазами на дверь. Лоб, ничего больше не говоря, открыл дверь и вошел в кабинет. Обычно Хозяин блокировал дверь, когда был в кабинете один. И никто не мог к нему вот так запросто войти. Нужно было сказать Якову, он звонил шефу, докладывал. Сейчас шеф разблокировал дверь. Это явно не случайно. Таких случайностей у него быть не могло. Все это совсем не понравилось Якову. Что-то происходит. И похоже, не в пользу Круглого.

Звонок Хозяина прервал мысли Якова. Войдя в кабинет, он был поражен.

Лоб сидел в кресле. Яков знал, что сидеть в этом кресле не слишком приятно. Но тем не менее все, кто входил в этот кабинет, четко разделялись на тех, кто сидел в кресле, и на тех, кто должен был стоять. Лоб сидел. Надутый, важный.

Услышав, что Яков вошел, Хозяин, не поворачивая головы, спросил:

— Круглого вызвал?

— Сотовый не отвечает, на работе сказали, что нет на месте, будет примерно через, — Яков посмотрел на часы, — минут пятнадцать. — Яков говорил ровным, спокойным голосом, не показывая своего удивления.

— Звони каждые пять минут по сотовому. Дозвонишься, скажешь мне. Всё.

Яков вышел. Внутри у него все кипело от ярости и обиды. Посидев несколько минут и успокоившись, он достал из стола пухлую папку и начал просматривать бумаги, раскладывая их на стопки. На некоторых бумагах он что-то писал. Снова позвонил Друзину, и с тем же результатом. Закончив разборку бумаг из папки, он взялся за список провизии, который сам составлял каждую неделю. Хозяин сидел на строгой диете и еду себе готовил сам. А для остальных готовила худая и злющая женщина, жившая в поселке, которую все иначе как Вешалка не называли. За продуктами ездил Пашка, худенький и невысокий разбитной парень лет восемнадцати.

Года три назад Пашка промышлял торговлей наркотиками. Яков тогда еще работал с мелкими торговцами. Так они и познакомились. Потом Пашку взяли с поличным, и ему грозило несколько лет колонии. Яков, которому Пашка понравился, дал кому надо и попросил Хозяина взять его к себе.

Закончив писать список, Яков вызвал Пашку:

— Давай, за продуктами надо сгонять.

— Так я же в понедельник ездил, дядя Яков. Вроде есть ещё всё.

— Вроде! Не твоего ума дело. Вода закончилась. Да и запас побольше сделать надо. Вот, садись, все прочитай. А то ещё перепутаешь.

Яков положил на стол список. Рядом со списком лежали и другие бумаги. На одной из них в углу было написано мелким почерком, но очень разборчиво:

«Паша, позвони из автомата Круглому, скажи: здесь что-то не то, приезжать опасно. Телефон запомни».

Ниже был записан номер телефона. Пашка внимательно просмотрел список. Потом взгляд его остановился на бумаге, лежавшей рядом. Прочитав текст и запомнив номер, он посмотрел на Якова и понимающе прикрыл глаза. Потом взял список и поднялся.

— Ладно, всё ясно, поеду. А ты бы, дядя Яков, оторвал бы свой зад от стула да и съездил бы со мной. А то сидишь здесь целыми днями. Вон, пузо уже какое отрастил.

Пашка шутливо похлопал Якова по животу и засмеялся. Яков тоже осклабился, развернул Пашку лицом к лестнице и шлепнул его по заду.

— Ишь ты, разговорился, сопливый. Ладно, проваливай, деловой.

Яков был родом из Мурома. И там у него была семья. Жена, уже взрослые дети, внуки. Никто, кроме Хозяина, не знал об этом. Яков копил деньги, мечтая когда-нибудь вернуться и жить спокойно в почете и уважении. Но он знал, что от Хозяина уйти было очень непросто. И сейчас надо было решаться. Или с Хозяином, или с Круглым. И то, что он написал на какой-то ненужной бумаге, определило этот выбор.

Яков посмотрел на часы и снова позвонил по мобильному Друзину. «Абонент не отвечает или временно недоступен», — нежным голосом ответили ему. Бумага, на которой он написал поручение Пашке, так и лежала вместе с другими бумагами. Яков посмотрел в окно, выходящее во двор. Потом взял лежавшую на столе стопку и стал мять и комкать бумаги, превращая их в большой рыхлый ком. Продолжая сминать бумагу, он спустился вниз и вышел во двор.

На специально отведенной площадке в углу двора под навесом стоял добротный, на красивой кованой подставке мангал. Толик, известный также как Лом, как раз принес и положил рядом с мангалом горку дров и заготовленные щепки. Яков протянул ему принесенные бумаги.

— На вот тебе, разжигай.

Лом старательно и с удовольствием обложил ком бумаги щепками, потом тонкими дощечками и сверху шалашом поставил толстые поленья, оставив свободное место для того, чтобы можно было поджечь. Потом он аккуратно вытянул изнутри клочок бумаги, и с удовлетворенной улыбкой посмотрел на воздвигнутое сооружение. Полюбовавшись, он достал спички и протянул Якову:

— Поджигай, начальник.

Вернувшись к себе, Яков снова набрал номер Друзина в офисе. В этот раз тот ответил сразу:

— Да, слушаю.

— Это Яков. Я уже почти час звоню. А что сотовый твой не отвечает?

— Что-то там у них на станции. Я уже звонил, сказали — какой-то случайный сбой. Обещали, что через десять минут все будет в порядке. Что звонишь?

— Хозяин хочет тебя видеть.

— Так я же только вчера у него был. А что ему надо, не знаешь?

— Нет. Велел быть в семь.

— Черт, у меня с Лысым встреча в семь тридцать. Ты же знаешь, с ним встречу устроить не просто. Можешь меня с Хозяином соединить?

— Подожди.

Яков нажал клавишу переговорника.

— Аркадий Борисович, Круглый на проводе. У него в семь тридцать встреча с Лысым. Он хотел бы с вами поговорить.

Хозяин долго не отвечал. Яков знал, что он его слышал. Слух у него был великолепный. Яков терпеливо ждал. А Хозяину не хотелось говорить с Друзиным. Поговорить надо было, чтобы тот ничего не заподозрил, но ужасно не хотелось. Хозяин снова почувствовал усталость. И, почувствовав, все-таки заставил себя напрячься. Он взял трубку и обычным резким голосом коротко каркнул:

— Да!

— Аркадий Борисович, добрый день. У меня на семь тридцать подготовлена встреча с Лысым. Перенести уже нельзя. Если сорвется, потери будут большие.

Хозяин слушал его, — пытаясь во время этого самого обычного разговора понять, знает ли Друзин о том, что его здесь ждет. Но ни по интонации, ни по тому, что говорил Друзин, понять это было невозможно. Самый обычный разговор, интонация самая обычная. От напряжения на Хозяина опять накатила волна усталости.

— А что это у тебя сотовый не отвечал? — спросил он.

— Случайный сбой на станции. Сейчас восстановят.

— И тут у нас нельзя без случайности, — без всякого выражения, бесцветным голосом сказал Хозяин. — Ладно. Жду тебя завтра утром, в одиннадцать.

— Буду в одиннадцать. Всего хорошего, Аркадий Борисович.

Друзин положил трубку и на минуту задумался. Потом он достал из кармана сотовый телефон. Это был не тот сотовый, которым он обычно пользовался. Именно этот номер написал он в своей книжке для Якова.

— Алексей? Как дела? Понятно. Так вот, мы сворачиваемся. Да, да, полностью. Все делать, как я объяснял. Ты, Леня и Серов перемешаетесь на резервную точку. Все остальные на месяц из Москвы испаряются. Основную базу освободить через полчаса. То есть в двенадцать сорок пять. И после весемнадцати чтоб ни кого не было в Москве, Расчет с ними — через месяц. Уезжать только на электричках и на автобусах. Есть вопросы? Ну, все, действуй. Пока.

Убрав сотовый, Друзин снова задумался, сдвинув брови. Теперь он думал дольше, несколько минут. Потом, вздохнув, набрал номер.

— Привет. Как у тебя дела? Как самочувствие? Ну, я рад. Ты знаешь, тут такой редкий случай. У меня окошко образовалось, и мы могли бы это время с толком использовать. Ты не могла бы отпроситься? Часа четыре у нас есть. Да как хочешь. Можно поехать куда-нибудь за город, можно и здесь в какое-нибудь уютное место. А можно и просто поехать к тебе. Ну, вот такое настроение. Мне тоже нравится. Так как? Хорошо, я жду.

Ольга позвонила ему минут через пять. А еще через полчаса они уже поднимались к ней в квартиру.

Услышав сквозь сон трель сотового, Друзин открыл глаза. И тут же его глаза встретились с глазами Ольги, которая смотрела на него. Ольга отвела взгляд, потянулась к столику, на котором лежал телефон, и передала его Друзину. Тот встряхнул головой, прогоняя остатки сна, и открыл телефон.

— Да? Понял. Понятно. Ясно. Спасибо, Паша. Да, да, я все понял. Ну, привет. — Он закрыл телефон. — Сколько же я спал?

— Да минут десять, не больше. Жаль, что телефон тебя разбудил. Хочешь еще подремать? Тебе бы хорошо отдохнуть. Вид у тебя усталый.

— Хорошо бы, — усмехнулся Друзин. — Но нельзя. Сейчас нельзя. Ты извини, но, к сожалению, моя пауза закончена. Надо ехать.

— Надо так надо, — сказала Ольга. Она встала с постели и накинула халат. — Уже хорошо, что ты сумел вырваться. Устроили маленький праздник.

Друзин потянулся, тоже вскочил с постели и стал одеваться.

— А тебе, — смущенно улыбаясь, вдруг спросила Ольга, — тебе хорошо со мной?

Друзин пожал плечами и тоже улыбнулся.

— Конечно. Разве иначе мы были бы вместе? Мне хорошо с тобой.

Ольга подошла к открытому окну и, глядя вверх, на медленно плывущие облака, тихо сказала:

— Я рада.

Друзин оделся и, обогнув кровать, подошел к ней. Она стояла все так же, спиной к нему, теребя в руке пряди своих длинных густых волос, переброшенных на грудь. Он посмотрел на ее длинную красивую и хрупкую шею.

Он уже не улыбался. Его лицо, внезапно потемневшее, ничего не выражало. Он стоял теперь совсем рядом с продолжавшей улыбаться Ольгой.

На следующий день ни в одиннадцать, ни позже Друзин не появился.

Уже в 11.03, не дожидаясь указания, Яков набрал известный Хозяину номер телефона Друзина. Услышав «Абонент временно недоступен», он стал звонить по тем телефонам, где должны были быть его ребята. Только по одному номеру ответили, что они недавно переехали и бывший хозяин телефона не оставил. По всем остальным — молчание. В офис к Друзину звонить не было смысла. В 11.10 зазвонил вызов Хозяина.

— Где Круглый? — спросил он, когда Яков вошел в кабинет.

— Не знаю. Я звонил по всем номерам, которые у меня есть. Никто не отвечает. Может, что случилось?

— Случилось, — скривив губы, с ядовитой иронией сказал Хозяин. — Значит, так. Никому без моего разрешения не выходить. Придет Вешалка — сказать, чтоб отдохнула, и сюда не пускать. Потом, когда надо, позовёшь. Готовить сами будете. Всем быть внимательнее. Понятно? Позови мне Лба и Красавца, а потом Игорька.

— А за продуктами пока не посылать?

— Я же сказал — никому! — завизжал, брызжа слюной, Хозяин.

Его вставная челюсть при этом выпала изо рта и как странная розово-белая лягушка со стуком запрыгала по полу. Открывший рот и выпучивший глаза Яков медленно наклонился и услужливо подал ее Хозяину. Тот, прикрыв ладонью рот, совсем сумасшедшими глазами посмотрел на Якова, ничего не говоря. Яков так и застыл в нелепом полупоклоне с открытым ртом. Только рука его с лежащей на ладони челюстью заметно дрожала.

— На штол! — прошептал пришедший в себя Хозяин. — Полоши!

Ничего не понимающий Яков, все так же преданно и испуганно глядя в глаза Хозяина, только отрицательно покачал головой. Хозяин тяжело вздохнул, испепеляющим взглядом глядя на Якова, и, все так же прикрывая рот, уже спокойным голосом сказал, показав пальцем на стол:

— На штол. Полоши.

До Якова наконец дошло. Он бережно положил челюсть. Рука у него дрожала. Челюсть снова застучала. Яков в испуге посмотрел на Хозяина.

— Рот жакрой, — сказал Хозяин.

Яков снова ничего не понял и только страдальчески посмотрел на Хозяина. Тот брезгливо поморщился и махнул рукой:

— Иди.

Так и забыв закрыть рот, пятясь задом, Яков выбрался из кабинета. Только через пару минут, уже полностью придя в себя, он позвонил Лбу и Красавцу.

Когда оба они, сопровождаемые Яковом, вошли в кабинет, Хозяин уже восстановил свой величественный вид.

— Круглый и все его ребята исчезли, — сухо объявил он, глядя прямо перед собой. — Красавец, возьми кого-нибудь из ребят пошустрее, и посмотрите его квартиру. Может, что-нибудь узнаете. У него ведь там на работе баба была, надо ее разыскать и привезти сюда. И потрясти ее здесь. Ребят его ищите. Найдете хоть кого-нибудь — тоже сюда.

— Может, и мне съездить, Аркадий Борисович? — предложил Лоб.

— Ты здесь нужен. Для вас с Яковом теперь главное — охрана. Я не знаю, пока не знаю, что он может выкинуть. Поэтому всем быть на месте. Все продумано много раз. Прорваться сюда в лоб он не сможет. Поэтому ничего менять не надо. Ни чрезвычайного, ни военного, ни осадного положения вводить не будем. У нас всегда такое. Меняется только одно. Никто не выходит без моего разрешения. Кто попытается, объяснений уже не надо.

Ходунов открыл глаза. Было хорошее солнечное утро, и в открытое окно врывался легкий свежий ветерок. Он хотел встать, но Люда, тоже только что проснувшаяся рядом с ним, удержала его.

— Нет, нет, — сказала она. — Сегодня на работу не пойдёшь. Мамки нет, мы одни. Будем целый день дома, валяться в постели. День лентяя. Я уже давно о таком мечтаю. А ты? — Она, смеясь, наклонилась к Ходунову. Глаза ее и губы были близко, совсем близко. — Ты мечтал об этом?

— Конечно, только…

— Что? — Она лукаво посмотрела на него. — Тебе что-нибудь мешает?

— Но надо же на работу…

— Не надо. Нет, сегодня не надо. Сегодня день такой.

— Какой? Какой день? — спросил Ходунов, безуспешно пытаясь вспомнить что-то очень важное и не понимая, почему ему что-то мешает просто обнять её.

И тут вдруг зазвонил телефон, потом еще раз. Лицо Люды, которое он до этого видел так ясно, вдруг покрылось дымкой и потом исчезло совсем.

Он проснулся и с удивлением обнаружил, что трели телефона были настоящие. Светильник под потолком был включен. Было совершенно непонятно, сколько он спал и сколько сейчас времени. Голова была ясной, чувствовал он себя хорошо. Поняв, что звонок был сигналом к побудке, он вскочил и бодро принялся приводить себя в порядок. Минут через десять был полностью готов. Хотя в двери не было никакого «глазка», здесь где-то явно было спрятана видеокамера и за ним, видимо, наблюдали. Как только он, уже полностью одетый, присел на топчан, дверь открыл все тот же здоровенный малый с как будто сонным лицом.

— Пошли, — равнодушно сказал он.

Как и в прошлый раз, Яков показал ему рукой на кресло. В этот раз Ходунов решил обойтись без приветствий. С французами по-французски.

— Я обдумал ваше предложение, — без предисловий начал Хозяин. — Насчет поездки в Швейцарию. — Так же, как и во время первого разговора, он смотрел своим неприятным взглядом прямо в упор. Выглядел он явно хуже — под глазами набухли мешки, веки покраснели. — В принципе я его принимаю. До отъезда на ваше имя будет положена достаточно большая сумма, которую вы получите, если всё кончится успешно. В ваших интересах будет постараться.

— Да я на это и не рассчитывал, — пожал плечами Ходунов. — Только вот загранпаспорт…

— Паспорт уже у нас. Сейчас все уже оформляется.

— Ну, да. Для вас чужая квартира — это ведь не проблема?

— Безусловно. Специалисты у нас есть. Высокого класса. — Хозяин прикрыл глаза, и потом вдруг они резко открылись и в них зажегся злой огонек. — Есть вопрос. — Хозяин достал из стола фотографию и показал её Ходунову. На фотографии было знакомое круглое лицо Друзина. — Вы видели этого человека?

Ходунов долго и внимательно смотрел на фотографию.

— Да, видел.

Хозяин, видимо, не ожидал такого ответа. Брови его поднялись.

— Где, когда?

— Я видел этого человека в Шереметьеве. Когда мы улетали в эту злосчастную командировку в Женеву. Это было… Ага, 17 мая, в субботу. Я его запомнил. — Ходунов старался говорить коротко и четко.

— А после этого вы с ним не встречались?

Теперь уже Ходунов удивленно посмотрел на Хозяина.

— Нет, больше я его не видел.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Хозяин почти ласково посмотрел на Ходунова и улыбнулся:

— Я не верю вам. Думаю, что вы не только его видели, но и разговаривали с ним. И если вы пытались строить на этом какую-то свою игру, то из этого ничего не выйдет. Очень скоро я буду знать все совершенно точно. И если подтвердится, что вы с ним встречались, это негативно отразится на условиях этого отрезка вашей жизни. Поверьте, тогда вам никто не позавидует. Так что подумайте, может быть, вы вспомните?

Ходунов пожал плечами:

— Чего не было, того не было. Я не видел больше этого господина.

Хозяин уже без улыбки, колючими холодными глазами смотрел на него.

«Неприятные глаза. Как у дохлой рыбы», — подумал Ходунов.

Наконец Хозяин опустил глаза, пожевал губами и холодно сказал:

— Ладно. Отдыхайте. Позже мы продолжим разговор.

Вытянувшись на своей койке, Ходунов позволил себе улыбнуться. Похоже, всё-таки сработало. Как, в какой мере и каким образом — он не знал. Но какая-то заварушка началась. Это уже хорошо. Теперь уже от Ходунова мало что зависело. Вернее сказать, ничего. Можно пока просто отдыхать. Как крестьянину, вовремя и хорошо вскопавшему свою пашню, посеявшему хорошие семена, ему нужно теперь только ждать. А уж каков будет урожай — от него это не зависело. Пока не зависело.

Хотя внешне в большом особняке ничего не изменилось, напряжение чувствовалось. Яков так глубоко задумался, что сигнал вызова Хозяина заставил его вздрогнуть. Войдя, он остановился на своем привычном месте.

— Ну, давай поговорим, — не то ласково, не то с угрозой сказал Хозяин, не глядя на Якова. — Объяснять тебе, думаю, не надо. Положение серьезное. И серьезное не только для меня. Я хочу, чтоб ты понял. Он ведь всех уберет. И если ты думаешь, что ты ему нужен, то ведь это только для одного. Меня исключить. Только для этого. Так что напрягись и постарайся это понять. Дальше ты ему не нужен. Это точно. — Хозяин помолчал. — Ну, ладно, надеюсь, у тебя ума хватит. Теперь о деле. Я с Медведем договорился. Он посылает ко мне сейчас своих ребят. Это будет наша внешняя охрана, она нам не повредит. Все они из Рязани. Пять человек, хорошо подготовлены. Их надо поселить где-то здесь. Чем ближе, тем лучше. Так что ты сейчас в первую очередь найди дом или часть дома на сезон. А завтра утром встретишь этих ребят в Голутвине. Медведь сам передаст их тебе с рук на руки. И вместе с ними едешь прямо сюда. Завтра в одиннадцать чтобы все были здесь. Все понятно?

— Понятно, Аркадий Борисович. Когда встреча в Голутвине?

— Это ты сам договаривайся с Медведем. Все. Действуй. И вот еще что. Ты имей в виду — за тебя, если что, муромские твои ответят. Я всех их найду, где бы они ни были.

— Да что вы, Аркадий Борисович. Да я, ей-богу… Вы же знаете. Чем хотите могу поклясться.

— Ничем не хочу, — усмехнулся Хозяин и впервые за время разговора посмотрел на Якова. — Не поверю я твоим клятвам, не нужны они мне. Я надеюсь только на то, что у тебя хватит ума понять, что без меня ты просто ничто. Ноль. Ну, ладно, иди. Пусть Игорек ко мне подойдёт.

Когда Яков ввел в кабинет Игорька, Хозяин не сидел, как обычно, за столом, а стоял у дальнего окна. Дождавшись, когда Яков выйдет из кабинета и закроет дверь, Хозяин поманил пальцем Игорька к себе. Когда тот подошел, он тихо сказал:

— Поставь «жучков» Якову в машину и на одежду. Сегодня. И запиши все с завтрашнего утра до одиннадцати. Он едет в Голутвин. Можешь сделать? Игорек наклонил голову и так же тихо ответил:

— Сделаю, Аркадий Борисович. Нет проблем.

Около четырёх по прямому телефону позвонил Лоб.

— Аркадий Борисович, это Игорь.

— Ну, что?

— Пока ничего хорошего. На квартире пусто. Ни одной бумажки.

— А эта его? Где она?

— Опоздали мы. На работе ее не было. Поехали домой. Ну, она там. Совсем уже окоченела. Похоже, лежит со вчерашнего дня.

— А как? Что с ней?

— Шея сломана. Это его почерк. И, кстати, мой человек звонил. Охранника-то тоже так убили. Так что, думаю, ясно.

— Пожалуй, — недовольно согласился Хозяин. — У неё не было ничего?

— Нет. Все как выметено. Никаких бумаг. Денег тоже нет.

— Ясно. А ребята его?

— Глухо. Нет никого. Как провалились.

— Ладно. Я позвоню тут кое-кому. Этот сопляк ещё пожалеет.

С домом Якову повезло. Совсем рядом, буквально через три дома по той же улице, уже совсем у леса, недавно закончили строить хороший деревянный дом. Улица здесь сразу за домом превращалась в проселочную дорогу, уходящую в лес. На противоположной стороне улицы участков не было, и лес окружал поляну, на которой стоял дом, с трех сторон. Готов был только первый этаж, верх ещё не был отделан. Строили дом довольно долго сами хозяева, отец и сын. Жили они пока в небольшом временном домике и, видимо, нуждаясь в деньгах, охотно сдали дом на сезон за ту цену, которую предложил Яков.

Вернувшись, Яков доложил Хозяину и, получив его одобрение в виде невнятного «ладно», тут же велел Лому и Пашке заняться оборудованием дома к завтрашнему приезду людей Медведя.

На следующий день утром Яков выехал, когда ещё не было семи. Отъехав несколько километров и убедившись, что за ним никто не едет, он остановил машину. Достав из сумки легкий тренировочный костюм, он быстро переоделся и снятую одежду положил на заднее сиденье.

В Глицине он остановил машину около почты. Номер он помнил хорошо.

— Алло, Николай, это Яков.

— Привет! Я так и думал, что ты догадаешься позвонить.

— Я сейчас еду в Голутвин. Должны приехать пять ребят от Медведя. Помогать будут. Они поселятся рядом с нами, дом 18.

— Понял. А ты сейчас где?

— В Голицине.

— Ага. Сейчас карту посмотрю. Так, ну, что ж, я успеваю. Давай так, я буду на въезде в Починки со стороны Москвы в восемь пятнадцать. Договорились?

— Хорошо.

— Всё, до встречи.

Когда Яков в 8.10 подъехал к Починкам, в условленном месте уже стояла машина. Старенькие «Жигули», номер незнакомый. Яков сел в кабину к Друзину. Тот выглядел спокойным и удовлетворенным.

— Всё дело закончим сегодня. Тянуть нельзя. Хозяин наверняка уже землю роет. Так что исходи из этого.

— А с этими ребятами? Если они не доедут, это на меня всё упадёт.

— Понимаю. С ними мы уже там разберемся, как только они приедут.

— Понял. Какая моя задача?

— Ты делаешь самое главное — устраняешь Хозяина. Как — на твое усмотрение. Учить тебя, я думаю, не надо. И этот пацан, Игорек, тоже на тебе. Будь осторожен. Он очень себе на уме. Может быть опасен.

— Это ты прав. А эти — Лоб, Красавец и Лом, — как с ними?

— Это я беру на себя. С Хозяином ты будешь действовать только тогда, когда их уже не будет. Но от тебя здесь тоже кое-что потребуется. У тебя ведь есть там свой парень, маленький такой. Ну, этот, Пашка, который мне звонил. Он ведь тебе поверит, так?

— Да, это точно.

— Надо, чтобы он дал тягу из дома. Через пустой участок сзади дома. Как только парень этот будет на стене, поднимай тревогу. Усек? Чтобы они за ним бросились. Тут мы их и сделаем. Только нужно, чтоб это всё было бы не раньше, чем через полчаса, после того как мы с приезжими закончим. Понял? Нам передислоцироваться надо будет. Давай вот так — через сорок минут после того, как мы начнем. Договорились? Как всё сделаешь, одну штору в кабинете Хозяина узлом завяжи. Я с улицы увижу.

— Погоди, а с Пашкой-то что же?

— С Пашкой? Это как получится. Ты ведь сам понимаешь, тут надо не давать опомниться. В лоб штурмовать Хозяина — дело безнадежное. Он ведь любит всякие там технические сюрпризы, я думаю у него их навалом. Это самый эффективный вариант. Понимаешь, вот прямо сейчас я легко бы мог убрать любого во дворе. Но как только я это сделаю, все сразу же уйдут вниз, и оттуда их достать трудно будет. А время тянуть не в наших интересах. Он еще подмогу найдет, да и всех его связей никто не знает. Поэтому надо все быстро. И тут уж будет не до Пашки. — Друзин усмехнулся. — О себе думай. Мы с тобой после всего этого завяжем, нормальной жизнью будем жить. Ради этого стоит. Сам понимаешь, так, как мы сейчас живем, долго не проживешь. Ну, ты чего задумался? У тебя, может, есть другой вариант? Давай, может, ты их сам там всех уберешь? Я не против. Только риска больше.

Яков согнулся и напряженно смотрел прямо перед собой. Потом он вздохнул и посмотрел на Друзина. Губы у него подрагивали.

— Нет. Другого варианта нет. Жалко просто, сам понимаешь…

— Понимаю, конечно. Ну, ничего, переживешь. Главное — впереди нормальная жизнь. Будешь жить спокойно, в свое удовольствие.

Яков ничего не ответил, только снова вздохнул. Потом он поднял голову:

— Тут еще вот что. Я думаю, что этот последний груз в Женеву, который Розовый вез, он непростой был. У Хозяина как раз за неделю до этого знаешь кто был? Мишаня Толстый! Чувствуешь?

— Ну понятно. Я и сам-то понимал, что здесь что-то не то. Значит, Мишаня. Камешки Хозяин отправил. Счастливое будущее свое за границей укрепляет. Ну, да, Персу-то он доверяет. Хозяин в своё время сына его из тюрьмы вытащил. А Перс — он мужик верный. От Хозяина не отступится. Что ж, ясность полная. Так что ты там за гостем-то погляди. Он нам с тобой очень даже пригодится. — Друзин посмотрел на часы: — Ну, что, разбежались? День-то у нас впереди тяжелый. Давай.

Яков вяло пожал протянутую ему руку, выбрался из «Жигулей» и, сгорбившись больше обычного, ковыляющей походкой засеменил к своей машине. Друзин проводил его взглядом и, развернув машину, поехал туда, откуда до этого приехал Яков.