"Юрий Павлов. Да, господин Президент! " - читать интересную книгу автора

сотрудники Белого дома составили толстенный гроссбух с поименной и
пофракционной разбивкой бюджетных ресурсов.
Разумеется, новую методику депутаты признали не сразу, белодомовцам
пришлось повоевать - в конце концов, должна же быть хоть какая-то
справедливость. Постепенно торговля вышла на новый уровень. Во-первых,
внутри фракций между депутатами начали выстраиваться отношения прямого
товарообмена (меняли, например, финансирование строительства водозабора на
ремонт сельской больницы), во-вторых, в процессе фракционного торга стали
производиться замены объектов в пределах ограниченного объема
финансирования - меняли, например, газификацию такой-то области на
строительство гидроэлектростанции в таком-то районе Сибири. Естественно,
вскоре наши коллеги в Минэкономразвития начали сходить с ума - на глазах
искажалась структура инвестиционной программы бюджета. Когда они поняли, что
ситуация грозит серьезным сбоем, то вышли с предложением четко разграничить
инвестиционную программу на две части - правительственную и депутатскую - и
на распил пускать только последнюю. Депутаты, конечно, возмутились - как
так, избранников народа ограничивают в формировании бюджета. Это
неконституционно. В Думе назревал скандал, но тут вмешался мэр Москвы Юрий
Михайлович Лужков. Ему тогда как раз зачем-то понадобилось много денег, и он
велел все отдать ему. Интересно было наблюдать, как все под него строились -
во главе с председателем бюджетного комитета Жуковым.
Пока Дума ругалась с правительством, мы снова посадили нашего молодого
коллегу за подсчеты - на этот раз стали исчислять доходность от утвержденных
инвестиционных проектов в расчете все на ту же депутатскую душу. Исходили из
того, что минимальная доходность - 7% от объема финансирования (столько
платили заказчики за включение в бюджет строки с конкретным объектом), в том
же случае, если депутат связан со строительным лобби, то откат может дойти и
до 20% от суммы бюджетных расходов. В общем, вывели цифры, а когда стали
смотреть динамику, поняли - перераспределение объектов в ходе бюджетного
торга было направлено на максимально возможное увеличение откатов.
Интересное открытие, хотя дело уже в прошлом, - после выборов 2003 года
("честных, но несправедливых") торговля вокруг инвестиционной программы была
ликвидирована. А ведь какой был бизнес...
Однако вернемся к анализу общей ситуации. Поскольку контурные условия
формирования бюджета были ясны и приняты как данность (выплаты по внешнему
долгу необходимо осуществлять; цены на российский экспорт снизятся, но
удержатся на уровне, обеспечивающем прибыльность экспортных операций;
радикальная ревальвация неприемлема), основные противоречия сводились к
тому, кто должен обеспечивать макроэкономическую стабильность - Центральный
банк и Министерство финансов за счет наращивания валютных резервов и
жесткого регулирования денежной массы, или некий консорциум крупных компаний
и регионов-доноров за счет инвестирования внутренних накоплений и расширения
корпоративного и муниципального спроса. Ввиду того, что внутренних ресурсов
капитала для реализации как той, так и другой стратегии было недостаточно
(даже при условии радикальной реструктуризации внешнего долга), в конечном
счете, вопрос сводился к тому, кто будет привлекать иностранный капитал в
российскую экономику - федеральное правительство через продажу находящихся в
федеральной собственности пакетов акций крупных компаний, либо сами компании
и региональные власти. Но и эта ситуация заключала в себе существенное
противоречие: крупные компании были заинтересованы в замораживании доли