"Франсиско Гарсия Павон. Опять воскресенье" - читать интересную книгу автора

никуда не торопится, магазины закрыты, в дверях домов и на каждом углу не
встречаешь знакомых, у меня такое чувство, будто я пришел с одних похорон и
собираюсь пойти на другие. В воскресные дни хорошо устраивать похороны.
- Ты уж скажешь.
- Особенно тошно становится днем. С утра еще чего-то ждешь, на что-то
надеешься, а выпьешь кофе в полдень, и кажется, будто солнце и облака
застыли в небе.
- Знаешь что? Давай-ка отправимся с тобой в "Руидеру" и перекусим там.
- Там тоже воскресенье, дон Лотарио.

Внезапно их беседу прервал чей-то возглас:
- Восемь часов! Пора на покой!
Дон Лотарио и Плиний огляделись по сторонам, но никого не обнаружили,
кроме ребятишек, которые, прекратив беготню, тоже с любопытством озирались
вокруг.
Снова послышался чей-то веселый голос и смех:
- Эй, дон Лотарио, эй, Плиний! Призываю вас к объединению!
Из-за машины, стоявшей на автомобильной стоянке, показалась увенчанная
беретом голова Браулио, который громко хохотал, что отнюдь не пристало
философам. Двое ребятишек, увидев его, тоже рассмеялись. Плиний и дон
Лотарио, заметив Браулио, одновременно показали в его сторону пальцами.
- Гляньте-ка? философ на стоянке машин! - воскликнул дон Лотарио.
- Не на стоянке, сеньор ветеринар, а на жалком ее подобии! - прокричал
им Браулио, распрямляясь во весь свой громадный рост и простирая к небу
длиннющие руки.
- Видишь, Мануэль, на нашего философа осень действует бодряще.
Все еще стоя за машиной, Браулио снова прокричал:
- Добро пожаловать ко мне в погребок распить в мирной, веселой компании
кувшин доброго белого вина и отведать сыра в масле, того, который готовит
Мигель Уертес. Сыр отменный! Вкусный-превкусный! Пальчики оближете! Ну как,
принимаете приглашение?
- Принимаем! - откликнулся дон Лотарио, поднимая руки вверх в форме
латинского V. - Пойдем, Мануэль. Белое вино и сыр в масле сразу развеют твою
свадебную и воскресную хандру. Не говоря уже о прочем.
- Я все время размышлял, чего мне не хватает, - задумчиво произнес
Браулио, когда друзья присоединились к нему, - а стоило увидеть вас, сразу
понял: мне не терпелось поесть сыра в масле и выпить белого вина в компании
двух таких вот дискредитированных блюстителей законности... Да, да, именно
дискредитированных. Иначе вас не назовешь. Мне все известно, хотя я целыми
днями копошусь у себя в житнице, вылавливая блох.
Плиний нахмурился, давая понять, что пресечет любые попытки коснуться
этой темы.
- А вы тоже хороши, нечего сказать! - продолжал Браулио. - Гуляете тут
и даже не вспомнили обо мне.
- На кладбище, куда упирается эта улица, есть персоны поважнее тебя,
Браулио, - не скрывая досады, почти мстительно ответил ему Плиний.
- Куда им до меня, начальник! На кладбище, где гниют покойники, самая
важная персона - могильщик., да и тот, разумеется, не чета мне... Мертвецы
же, как только уходят в свой бессрочный отпуск, перестают быть персонами;
они становятся воспоминанием... Так что я поважнее всех тех, кто покоится