"Эрин Пайзи. Водоворот жизни " - читать интересную книгу автора

слово - "сиротка". Конечно, в начальной школе для девочек, которую она
посещала, у нее сложилось понятие, что у всех остальных были мамы и папы, но
поскольку она была синим чулком и считала большинство девочек абсолютными
глупышками, то усвоила для себя непреложную истину: раз у других были мамы,
то ей как-то достались две тети. Втроем они уединенно жили в большом
неуклюжем доме Эдвардианской эпохи, расположенном в долине Девона. Когда
Рейчел услышала о своей матери, ей исполнилось восемь лет. Она была худым
долговязым ребенком с орехового цвета глазами и густыми жесткими черными
волосами, заплетенными в две косы, кончики которых она жевала. Теперь, в
свои тридцать шесть, она вряд ли изменилась. Она по-прежнему была худой, с
крупными руками и ступнями, с теми же густыми черными волосами. Медсестры
заплели их в косы, и она сидела на высокой белой кровати, с аккуратно
сложенными простынями, ожесточенно покусывая кончик своей косы в ожидании
времени для посетителей, когда сможет увидеть своих детей. Она находилась в
больнице почти уже две недели в палате 6-б, с иронией прозванной "палатой
надежды" - палатой для всех неприкаянных в результате женских срывов,
депрессий, неврастений, разводов, абортов, потерь аппетита. Кровати были
заполнены женщинами, которые использовали больницу как пристанище. Рейчел, в
отличие от всех остальных, кто жаловался и строил планы, как выбраться
отсюда, понимала, что для нее это было наиболее безопасное место. И в самом
деле, как обещал ее муж, это было место, где она проведет остаток дней -
больница для душевнобольных. Однако оставшиеся в ней крупицы здравого
рассудка подсказывали ей выбор: или навсегда остаться в заточении этих
больничных стен, или пережить метаморфозу рождения нового существа.
Метаморфоза потребовала бы "отпустить с миром" все минувшее, а затем начать
созидание, результат которого не мог бы быть предугадан. Если ей не удастся,
все сложится так, как у большинства женщин бальзаковского возраста,
слоняющихся по улицам с хозяйственными сумками, набитыми всяким хламом;
женщинами, которые не в состоянии собрать воедино куски собственной жизни,
каждый из которых - символ утраченного прошлого. У ее мужа были дети. Он
организовал погребение жены на основе того, что ее нашли в бреду и без
сознания. "Возможно, покончившей с собой" - как утверждалось в некрологе. У
нее даже не было сил для сопротивления. Обе ее тетушки были мертвы. Других
родственников она не имела. У ее мужа была овдовевшая и деспотичная мать,
которая была только счастлива оказаться полезной своему единственному и
обожаемому сыночку и присмотреть за его детьми в их роскошном доме в
Ричмонде. Что пришлось предложить Рейчел взамен? Не так много на этом изломе
ее судьбы, но если она рискнет и отпустит, то сможет выйти с другой стороны.
Кто знал?
Ее психиатр объяснил ей, что погружение в сон на три недели дало бы
возможность обрести жизненные силы ее измученному телу и истощенной нервной
системе. В течение стольких лет, пока она была замужем, ее можно было
сравнить с хомячком, однообразно вертевшемся в клетке супружества. Другие
женщины воспринимали замужество как важную цель в жизни, а она, непокорная и
мятежная, всегда тайно хотела выбраться на волю. Однако в ее поле зрения не
было причины, чтобы положить конец беспредельному однообразию жизни с ее
преуспевающим и безупречным мужем, пока не наступил день, когда он счел
достаточно безопасным признаться и рассказать о своих интригах с другими
женщинами. Некоторые из них были серьезными, длившимися год или два,
другие - случайными, с горничными или стюардессами во время его путешествий.