"Йен Пирс. Перст указующий " - читать интересную книгу автора

после его обвинений и облегчение после его извинений были так велики, что я
потерял способность мыслить здраво. Нет, я никогда бы не доверился ему,
если бы его надежность и дружба выглядели неколебимыми; но после того, как
они подверглись сомнению, желание угодить ему и доказать мою искренность
взяли верх над всем остальным.
- Прошу простить неуклюжесть моего изложения, - сказал я, когда он
поудобнее прислонился к моей шаткой кровати. - Идея эта осенила меня,
только когда мы наблюдали голубку в колоколе насоса. Видите ли, она
касается крови. Что, если по воле случая крови оказывается недостаточно,
чтобы доставлять питательные вещества? Что, если потеря крови означает, что
ее не хватает, чтобы избавлять сердце от избытка жара? Не может ли в этом
заключаться причина жара во всем теле? И я уже много лет задумывался над
тем, не стареет ли кровь вместе с телом? Подобно каналу со стоячей водой, в
котором все живое начинает погибать, потому что стоки засорены?

- Несомненно, если вы теряете кровь, вы умираете.
- Но почему? Не от истощения и не от переизбытка жара. Нет, сударь.
Смерть приходит с вытеканием или закупориванием духа жизни, присутствующего
в крови. Сама кровь, я убежден, служит всего лишь носителем этого духа. И
старость вызывается его дряхлением. Такова, во всяком случае, моя теория, и
в ней гармонично объединяются общепринятые истины, которые вы презираете, и
знания, приобретенные через опыт, которые вы приветствуете.
- И вот тут мы соединяем ваше теоретическое предисловие с
практическими нуждами лечения, вами проводимого, не так ли? Скажите, что вы
намерены предпринять?
- Если не мудрствовать лукаво, все просто. Когда мы голодны, мы едим.
Когда нам холодно, мы приближаемся к источнику тепла. Когда наши жизненные
соки не уравновешены, мы добавляем или убавляем нужное количество, дабы
восстановить равновесие.
- Если вы верите в этот вздор.
- Да, - сказал я. - А если нет и вы верите теории четырех стихий, то
восстанавливаете равновесие в теле, усиливая слабейшую. В этом суть всякой
медицины, старой и новой, - восстановление равновесия. Ну, в этом случае
изъять еще некоторое количество крови с помощью пиявок или кровопускания
значит только ухудшить ее положение. Если ее дух жизни слабеет, ослабить
его еще больше - значит только повредить ей. Такова теория Сильвия, и я
верю, что он прав. Логически, следует не забрать у нее кровь, а...
- Добавить, - быстро сказал Лоуэр и наклонился вперед с внезапным
оживлением, когда наконец понял, к чему я клоню. Я в восторге кивнул.
- Вот-вот, - сказал я. - Вот именно! И не просто добавить, но молодую
кровь, свежую, новую и не сгустившуюся, с жизненностью юности в своей
консистенции. Вдруг это поможет заживлению раны в старом теле? Кто знает,
Лоуэр, - вскричал я в увлечении, - кровь ведь может быть эликсиром жизни. В
конце-то концов, принято считать, что здоровье стариков укрепляется, если
они просто делят постель с ребенком. Только вообразите, что может сотворить
юная кровь!
Лоуэр откинулся на своем сиденье и отпил большой глоток эля, обдумывая
мои слова. Его губы шевелились, пока он вел безмолвный разговор с самим
собой, перебирая в уме все возможности.
- Вы подпали под влияние мосье Декарта, не правда ли? - спросил он