"Йен Пирс. Перст указующий (часть 2) " - читать интересную книгу автора

Но как бы то ни было, в Танбридж-Уэлсе я мог свидеться с двумя и
почувствовал, что вечер, проведенный за выслушиванием сплетен в харчевне,
не пропал втуне. У меня было искушение начать с Вильерса, так как он,
очевидно, имел доступ к влиятельным людям, но, поразмыслив, я выбрал более
легкую добычу и поутру отправился засвидетельствовать свое почтение сэру
Джону Расселу. Теперь я об этом сожалею и предпочел бы умолчать о том, что
произошло, так как это бросает тень на того, кто по рождению был
джентльменом. Однако я не склонен что-нибудь утаивать - "бородавки и все
прочее", как выразился Кромвель*. [Оливер Кромвель, собираясь позировать
для своего портрета, потребовал, чтобы художник изобразил его "со всеми
прыщами, бородавками и прочим".] Сэр Джон отказался разговаривать со мной.
Если бы только! Но он постарался меня унизить, хотя я никогда не причинял
ни ему, ни его и близким никакого зла. Прошло несколько месяцев, прежде чем
я узнал почему мое имя понудило его поступить так.
Произошло же следующее. В семь часов утра я вошел в нижнюю залу
гостиницы, где остановился Рассел, и попросил хозяина послать коридорного с
моей просьбой принять меня. Не спорю, так не делают, но всякий, кто
когда-либо соприкасался с путешествующим королевским двором, знает, что все
подобные правила этикета приходят в небрежение. Вокруг меня расположились
десятки людей - кто ждал ответа на прошение, кто просто завтракал, прежде
чем начать искать приема у других вельмож. В зале жужжали голоса мелких
придворных чинов, тщащихся взобраться на первую скользкую ступеньку
лестницы, ведущей к назначениям на важные и выгодные посты. В каком-то
смысле и я принадлежал к ним, а потому я, как они, сидел в терпеливом
ожидании. Прошел второй час, потом еще полчаса. В начале одиннадцатого по
лестнице спустились двое и направились ко мне. Шум голосов затих - все
заключили, что я успешно сделал первый шаг на пути к желанной цели, и с
завистью приготовились наблюдать, как именно это произойдет.
В зале воцарилась полная тишина, так что все услышали предназначенные
мне слова, да и лакей произнес их громким голосом именно с такой целью.
- Ты Джек Престкотт?
Я кивнул и привстал.
- Сын Джеймса Престкотта? Убийцы и предателя?
У меня внутри все сжалось, и, задохнувшись от неожиданности, я снова
сел, зная, что это еще не все, но что я ничем не могу предотвратить новый
удар.
- Сэр Джон Рассел изъявляет свое почтение и поручил мне сказать тебе,
что сын пса - пес. Он поручил мне учтиво попросить тебя убраться вон и не
отравлять духом предательства эту гостиницу и больше не сметь нагло
являться к нему Если попробуешь, он прикажет выдрать тебя. Покинь этот дом
или будешь вышвырнут в сточную канаву, где было бы самое место твоему
гнусному отцу.
Тишина стала зловещей. Под буравящими взглядами тридцати пар глаз я
схватил шляпу и, шатаясь, пошел к двери, ничего не сознавая, кроме самых
беглых впечатлений. Грустное, почти сочувственное выражение на лице первого
слуги, и жестокое на лице второго, который упивался моим унижением.
Выражение торжествующего злорадства на лицах одних просителей, жадный
интерес в глазах других, в предвкушении, как они неделя за неделей будут
снова и снова рассказывать о том, чему стали свидетелями. Кровь бросилась
мне в голову, душа запылала гневом и ненавистью, и, казалось, какая-то сила