"Йен Пирс. Перст указующий (часть 2) " - читать интересную книгу автора

несгибаемую честность даже Кромвель назвал его "благочестивым кавалером",
конечно же, тоже стал жертвой обмана, если поступил таким образом. Узнать
бы, как и почему. И тогда я заметно продвинусь вперед. Я знал, что должен
буду вскоре обратиться к нему, но предпочитал откладывать это до тех пор,
пока не получу весомых доказательств. Ведь меня отослали из его поместья
Комптон-Уинейтс, едва мой отец бежал. А потому я не знал, какой прием
встречу, и, признаюсь, опасался его презрения.
Закрывая и запирая ларец, а затем тихонько пробираясь в свою комнату,
я уже понял, что моя задача стала неимоверно трудной и что я куда более
одинок, чем мне представлялось. Ибо так или иначе, но меня все предали,
даже самые близкие мне, и единственной моей опорой была только моя
решимость. Каждый предпринятый мной шаг, казалось, умножал мои трудности,
делал их все более сложными, ибо теперь мне предстояло найти не только
того, кто предал моего отца, но и обличить тех, кто поспешил извлечь выгоду
из его несчастья.
Мне еще не пришло в голову, что две эти задачи на самом деле могут
быть одной и, уж тем более, что эти испытания покажутся пустяками в
сравнении с теми, что вот-вот должны были обрушиться на меня.
Но вскоре я получил некоторый намек на то, что мне предстояло:
примерно за два часа до зари я уснул, о чем горько пожалел. Мне следовало
бы немедля покинуть этот дом, снова отправиться в путь. И тогда бы я
избежал самого чудовищного ужаса этой и без того страшной ночи. Не знаю,
как долго я спал, но было еще темно, когда меня разбудил некий голос. Я
откинул полог кровати и ясно увидел в проеме окна женскую фигуру,
наклоняющуюся так, будто она стояла снаружи, хотя этаж был третий. Лица я
не различил, но волнистые черные волосы сразу же подтвердили мое
подозрение. Это была девка Бланди.
- Мальчишка, - шипела она снова и снова, - ты потерпишь неудачу. Уж я
постараюсь!
Потом со вздохом, который больше напоминал вздох ветра, нежели
человеческий, она исчезла.
Более часа я просидел на кровати, дрожа от холода, но наконец сумел
убедить себя, что это был всего лишь лихорадочный бред смятенного и
истомленного разума. Я убеждал себя, что этот сон ничего не значит, как
ничего не значил тот, первый. Я напомнил себе о предостережениях мудрых
священнослужителей, что вера в такие игры воображения - это гордыня. Однако
они ошибались. Да, я не отрицаю, что многие так называемые пророки, которые
объявляют свои сны божественными откровениями, не более чем безмозглые
невежды, принимающие сонные миазмы за ангелов, а брожение соков - за Глас
Господень; тем не менее некоторые сны, бесспорно, ниспосылаются духами. И
не все исходят от Бога. Когда я снова лег и попытался уснуть, меня тотчас
разбудил ветер, стуча оконной рамой, и тут я вспомнил, что не открывал окно
перед тем, как лечь спать. И все-таки оно было открыто, а рама закреплена,
хотя и не моей рукой.
Я изменил свой план, когда утром спустился вниз, и покинул дом
настолько быстро, насколько позволяла учтивость. Я не попрощался с моей
матерью и уж тем более с дядей. Мне был противен их вид, и я боялся открыть
им, что я разоблачил их козни.