"Йен Пирс. Сон Сципиона " - читать интересную книгу автора

философской жизни? Какую же сторону мне выбрать? Плохую или худшую?
Она наклонила голову набок и посмотрела на него с задумчивостью -
обычная манера, когда она учила. Как всегда выглядела она неряшливо
невозможно. Темные волосы коротко обрезаны, причем так, будто их откромсал
раб тупым ножом; платье из холста, тесное в плечах, прямо-таки такое, какие
носят лавочницы. Ногти обрезаны неровно, босые ноги. Никаких побрякушек она
никогда не носила, и единственным ее украшением были глаза, но они настолько
превосходили все искусственные поделки своей красотой, что в сравнении с
ними любые драгоценные камни показались бы аляповатыми. И ее голос, совсем
не изменившийся за годы, которые он ее знал, все еще темный и грудной,
прельстительный и властный, поочередно посмеивающийся и взыскательный.
Забыть его, раз услышав, было невозможно. Слепцы могли бы влюбиться в Софию
именно так, как в нее влюбился Манлий при всей его разборчивости в женской
красоте и требовательности к ней.
- Вот пример, - сказала она. - Можешь высказать свое мнение, когда я
кончу. Согласно Аристотелю, один из первых законов Солона, великого
афинского законодателя, постановлял: если общество раскололи раздоры и
гражданская война, всякий, кто отказался встать на ту или другую сторону,
должен после восстановления порядка быть изгнан и объявлен вне закона. Твое
мнение?
- Нелепость, - сказал Манлий со вздохом удовлетворения, так как приехал
к ней ради вот этого, чтобы его ум подвергся проверке и испытаниям. Ведь для
этого он практически и жил; и это она всегда щедро дарила ему. - Будто
нарочно предназначенная для того, чтобы усилить раздоры и распространить
хаос раскола даже на тех, кто среди насилия попытался сохранить
гражданственность.
- Твои верования так непрочны, что, по-твоему, в подобных условиях ты
утратишь власть вести себя логично?
- Уповаю, что нет. И в немалой степени благодаря наставлениям, которые
я получал от тебя, милая госпожа.
Она поблагодарила за комплимент легкой улыбкой; тщеславие в себе она
искоренила во многих отношениях, но не в этом.
- В таком случае ты считаешь, будто то, чему я тебя научила, настолько
малосильно, что проверить его можно только в замкнутости библиотеки или с
друзьями, которые одного с тобой мнения?
- Нет. Во всяком случае, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь опроверг
высказанный тобой аргумент.
- Значит, остается лишь один вывод: ты считаешь всех людей неразумными
животными.
- В большинстве они таковы; но ты говоришь мне, что все сохраняют еле
теплящееся воспоминание о божественности и способны откликнуться на нее.
Даже худших из людей возможно убедить.
- В таком случае, если разумные люди не покинут остальных, когда те
впадают в безумие, но присоединятся к той или иной стороне, они сумеют
руководить и направлять, обладая незаурядным влиянием? И разве оно не будет
обуздывать и утишать страсти и возвращать людей к гармонии? Не в этом ли
мудрость солоновского закона?
- Быть может, - сказал Манлий. - И для времен Солона это, несомненно,
хороший совет. Но я не вижу, как можно пролить такой бальзам теперь? Какую
общественную должность следует занять человеку сейчас? Место в сенате? Там