"Йен Пирс. Сон Сципиона " - читать интересную книгу автора

изысканного. И тем не менее из всех фраз всех стихов именно она пришла на ум
Жюльену и врезалась в него, пока он обдумывал надпись. Стихотворение это,
как он открыл позже, было первым истинно любовным, созданным тогда, когда.
Оливье оставил позади воспевание идеала и оказался в тисках подлинной
страсти.
Ну а Манлий, записывая "Сон", в который вместил все учение Софии, как
понять его дар? Он не был преподнесен с тем чувством, с каким преподносились
его первые подарки в самом расцвете его юности, когда восторженность делала
из него глупца. Тогда в Марселе он сделал ей два подарка, и оба были
отвергнуты. Во-первых, он попытался выразить свое преклонение перед ней,
предложив ей деньги, достаточную сумму, чтобы она могла вести обеспеченную
жизнь; он преподнес сундучок, набитый золотом, - вульгарный, хвастливый дар,
свидетельствующий о грубой бестактности юности и надменном высокомерии
аристократа, которое он так и не научился контролировать.
- Почему ты даришь мне это? - спросила она спокойно. Он ответил: потому
что она единственное добродетельное, благородное существо в мире.
- Позволь мне такой и остаться, - сказала она, возвращая сундучок.
А во второй раз он предложил ей всю свою душу и признался в любви к
ней. И опять плебейский порыв получил отпор. Значит, он не научился у нее
ничему. И она превратила это в урок и вновь начала долгий и трудоемкий
процесс обучения его тому, что было так глубоко укрыто от его взгляда.
- Пойдем со мной, - сказала она. И увела его из комнаты, где обычно
происходили их беседы - Манлий боязливо постарался застать ее одну не в те
часы, которые она отводила для учеников, - во двор к нужничку.
- Загляни внутрь, - сказала она. - Понюхай. Что ты видишь? Чем там
пахнет?
Манлий не знал, что ответить. Нужничок выглядел и пахнул как они все.
- Им пользуюсь только я, - продолжала она, затворяя дверцу. - Ты любишь
его?
- Конечно, нет.
- А ведь это тоже я, часть меня. Естественный продукт моего тела. И все
же ты отворачиваешься, брезгливо морщишь нос. Ты говоришь, что любишь меня,
но не любишь то, что является частью меня. Или ты лжешь, и твоя любовь всего
лишь отроческие фантазии?
- Я люблю идею тебя. - Это было почерпнуто из их занятий.
- Моя красота - отражение божественной красоты? - спросила она с
иронией, и Манлий понурился от стыда; он не терпел насмешек над собой.
- Нет, отражение - это любовь, которую я чувствую. Как ты говоришь,
госпожа, ты некрасива, хотя я нахожу тебя прекрасной. Будь я настолько
никчемным, как ты замечаешь, то, уж конечно, влюбился бы в смазливую
служаночку, которая каждое утро, когда я иду сюда, черпает воду из колодца в
конце улицы. Я бы утонул в ее черных глазах и прекрасных волосах. Но нет, я
не сплю ночами, думая о другой, много старше, к кому там, где ее не знают,
не обернется ни одно лицо, но пленяющей всех, кто слышит, как она говорит.
Ты говоришь, что в лучшем случае физическое желание - это отражение
стремления души воссоединиться с высшей красотой - с Богом. И только тогда
оно может быть оправдано.
- Но я говорила, что это лишь отражение. А не реальность. Не более
реальное, чем зеркало, отражающееся в пруду.
- Но отражение воды в зеркале способно вызвать жажду.