"Йен Пирс. Портрет" - читать интересную книгу автора

личным удовольствием, а потому тем более приятным. Да и само дело было
пустяковым по сравнению с его результатом.
Не намекнуть ли вам? Нет, и не пытайтесь догадаться, все будет только
хуже, если вы спаникуете и решите, будто подлинные шедевры - моя работа.
Гоген. Картина, которая занимала маленький уголок в вашей курительной, пока
вы не продали ее той американке. У меня тогда возникло искушение сказать
вам, поскольку вы получили за нее порядочную сумму, и я чувствовал, что мне
положены какие-то проценты. В конце-то концов, я ее за Гогена не выдавал.
Теперь в музее? Боже великий, как лестно! Надо будет написать туда перед
смертью, или еще лучше: оставлю записку в моих бумагах, и если кто-нибудь
когда-нибудь напишет мою биографию, правда выйдет наружу.
Написал я ее по самым невинным причинам, уверяю вас, и не собирался
никому продавать. Но вы помните, как новости об этом человеке впервые дошли
до нас? Некоторые пожимали плечами и отмахивались, ну а вы прониклись
убеждением, что это величайшее открытие со времени... последнего величайшего
открытия? Я был заинтригован и пошел к торговцу, у которого было несколько
его картин. Я внимательно их изучил, ну, вы знаете: сделал наброски,
тщательно осмотрел каждую, попытался разгадать их. И ничего не добился,
оказался в полном тупике. А потому решил написать такую же, посмотреть, не
принесет ли она прозрения.
И опять ничего. Каким бы дарованием он ни обладал, к его технике оно
отношения не имело; с технической точки зрения искусным художником его не
назовешь, а я уже нашел свою простоту в Ист-Энде и не видел необходимости
мчаться за ней в другое полушарие. Кроме того, они казались мне
довольно-таки фальшивыми, и я жалел бедных туземок, наляпанных на его
холсты. Марионетки и ничего больше - ни индивидуальности, ни собственного
существования. Он их использовал, а не смотрел на них! Он уехал за полмира и
все-таки видел только себя. Колониалисты хотя бы обеспечивают канализацией и
железными дорогами тех, кого эксплуатируют. А он брал и ничего не давал
взамен. Тем не менее я написал гогеновское полотно, и, видимо, недурное,
поскольку оно одурачило не только вас, но и всех остальных.
Я намеревался, закончив его, снова использовать холст, но ко мне зашел
Андерсон. Вскоре после того, как он бросил живопись и стал торговать
картинами. "Нахожусь между художником и его публикой". Таково было его
занятие, и он протиснул свое гибкое тельце в это пространство, беря больше,
отдавая меньше. Рецепт блестящей карьеры для торговца. Вы, помнится,
отнеслись к его решению с положенной презрительной брезгливостью и крайне
критически отзывались о его бракосочетании с Маммоной, хотя я, собственно,
никогда не замечал особой разницы между ним и вами.
Знаете, вы уязвили его, и очень больно. Под личиной "а плевать я хотел"
билось сердце чувствительной души. Он действительно хотел стать художником -
куда больше, чем вы вообще способны понять. Твердо решил, когда ему было
восемь, как-то рассказал он мне. Можете вы вообразить муки бедняги? Обладать
всем необходимым, кроме подлинной способности? Глаз у него был редкостный,
вкус тончайший, чувство цвета поистине замечательное, ощущение пропорций и
структуры почти безупречное. В техническом отношении он был очень одарен.
Работал упорно. Но ему никак не удавалось соединить все это воедино, не
удавалось сложить свои технические достижения в общую гармонию. И вместо
того чтобы оставаться плохим художником, непрерывно разочаровывающимся в
себе, он предпочел стать торговцем картинами.