"Йен Пирс. Портрет" - читать интересную книгу автора

Вы понимаете, что именно я подразумеваю. Ощущение, что ты дома, пусть даже
прежде ты там никогда не бывал. Ощущение, что ты там, где тебе положено
быть. Боюсь, яснее я объяснить не могу. Такого ощущения в большом городе
возникнуть не может - ведь находясь в Лондоне или в Париже, с тем же успехом
можно находиться где угодно еще. А потому я начал избегать городов и
медленно ехал по Франции на поезде, иногда оказываясь совсем близко, иногда
пытаясь убедить себя, что нашел то, что искал, потому что поездка была
долгой и приносила разочарование за разочарованием. Мне хотелось, чтобы она
завершилась, и ни малейшего удовольствия я от нее не получал. Ландшафт,
достопримечательности, чудеса архитектуры значения не имели. Гнался я не за
ними.
И я завершил ее в Кибероне, бедном унылом местечке, как вы, я уверен,
заметили, и даже не ощутил особого соблазна. Но я завернул в порт, чтобы
убить время до отъезда, и увидел рыбацкую лодку, выгружающую улов на
пристань. И смотрел некоторое время, прежде чем понял, что понимаю речь этих
рыбаков. И не благодаря обучению и образованию, учтите, но понимаю ее
ПО-НАСТОЯЩЕМУ, ни о чем не думая. Они говорили по-гэльски.
Дальний вариант шотландского, бесспорно, но близкий к языку, которому я
научился от бабушки, к которой меня отправляли всякий раз, когда мой отец
оставался без работы и ему было не по карману меня содержать. Довольно часто
я проводил у нее месяцы, а она говорила со мной только по-гэльски. Была она
кроткой женщиной с яростной гордостью, находившей выход только в этих
словах. В отличие от многих и многих я никогда не пытался изгладить этот
язык из памяти, хотя для меня он был бесполезен.
И эти рыбаки напомнили мне о ней своим разговором. Непривычный акцент,
десятки совсем других слов и выражений, но тем не менее понятный язык. Так
что я спросил их на гэльском, откуда они. Им моя речь показалась такой же
странной, как их мне, однако курьезность того, что человек, очевидный
иностранец, заговорил с ними на языке, похожем на их родной, пробудила
любопытство, и они ответили мне. И были первыми людьми, с кем после многих
недель я завел настоящий разговор. Они выпили со мной и рассказали про
домик, который я могу снять. Я был дома. Мои странствования закончились. И
на другой день они привезли меня сюда.
С тех пор я покидал остров всего несколько раз - чтобы поизучать моих
покойников в киберонском морге или купить красок и холстов. Вы думаете, что
я живу в изгнании. Я же считаю, что обрел приют. И не первый такой
шотландец, надо сказать. У меня есть высокий предшественник. Если хотите,
зайдите в церковь и посмотрите на статую. Святой Гилдас. Еще один человек с
Клайда, хотя и много раньше меня. Должен сказать, что я понятия о нем не
имел, пока не оказался здесь. Но отец Шарль подробно мне о нем рассказал.
Гилдас бежал от смут и гнусностей Англии и нашел убежище на этом острове,
лишь бы не подчиниться мнению тех, кто считал его еретиком. Такова версия
истории, рассказанной мне.
Проницательный человек наш кюре. Говорит мало, но видит много. Вы все
еще с ним не встретились, как я замечаю.
Островитяне оказали мне гостеприимство на свой лад, но полагают, что я
немного не в себе. И никто не пожелал поселиться здесь на протяжении
полутора тысяч лет, и ни единый англичанин (вопреки всему они считают меня
англичанином, а это большой минус) с тех пор, как контрабандисты потерпели
поражение полвека назад. Никто не остается, если у них есть возможность