"Йен Пирс. Гибель и возрождение " - читать интересную книгу автора

- Господи, как же я ненавижу дилетантов! - с ожесточением воскликнул
Менцис. - Дальше вы скажете, что нужно уважать первоначальный замысел
автора.
- Разве это не является основой вашего ремесла?
- Конечно. В том случае, если вам известно, каков он был, этот замысел.
Но по большей части вы его не знаете. Как правило, мы имеем дело с
квадратным метром отслаивающейся краски. Зачастую наложенной поверх
оригинала кем-то еще. Вы же не думаете всерьез, что сам Караваджо пририсовал
этому мужчине в углу бакенбарды, которые начали носить в девятнадцатом веке?
- Ну, не знаю...
- А я знаю. Не мог он этого сделать. Но сто лет назад кто-то смыл лицо,
написанное художником, и намалевал совершенно другую физиономию. По моим
прикидкам, это произошло вскоре после того, как картина попала сюда.
- Разве она не была написана специально для этой церкви?
- О нет. Конечно же, нет. Вы только взгляните на нее. Она абсолютно не
вписывается в архитектуру.
- А как же она здесь появилась?
- Не все ли равно? Меня это не волнует.
- Как вы думаете: кто-нибудь может это знать?
- Наверное. Если вам это интересно, поищите в архиве. У них тут,
по-моему, хранятся тонны бумаг. Нет, но это лицо! Когда я удалил верхний
слой, под ним ничего не оказалось. Теперь мне придется придумывать что-то
самому, исходя из общего стиля. Ей-богу, просто "угадай-ка" какая-то! Но
лицо нужно написать, никуда не денешься. Конечно, все эти разговоры о
минимальном вторжении в мир художника очень хороши, но, как правило, об этом
говорят люди, абсолютно не разбирающиеся в том, о чем берутся судить.
- Я больше интересуюсь историей живописи.
Менцис пожал плечами:
- В таком случае вам - в архив. Спросите отца Жана. Сейчас он заведует
архивом, хотя не думаю, чтобы он успел как следует его изучить. Вот
старикан, который был до него, тот был дока.
Аргайл пошел искать отца Жана. Им снова овладело нетерпеливое желание
перебирать страницы старинных манускриптов и чувствовать запах вековой пыли
в своих волосах.

Поручив Джулию нежным заботам Мэри Верней, Флавия осталась в ресторане
и заказала еще бутылку вина. Она имела все основания считать, что работает.
Налаживание контактов являлось важным элементом ее профессии и, к слову
сказать, не самым неприятным: владельцы галерей, может быть, и прохвосты, но
зато они всегда щедро угощали ее вином, закуской и приятной беседой.
Подобные выходы в свет им были необходимы для поддержания имиджа и
привлечения богатых клиентов. Аргайл всегда пренебрегал этой стороной
бизнеса, что негативно сказывалось на его доходах. Он так и прозябал бы до
сих пор в нищете, если бы его не пригласили преподавателем в университет.
Флавия радовалась, что он принял это приглашение: во-первых, с увеличением
зарплаты его характер изменился к лучшему; а во-вторых, занимаясь торговлей
картинами между делом, он продал гораздо больше, чем тогда, когда посвящал
этому все свое время.
Флавия любила встречаться с торговцами картинами - еще один аргумент
против того, чтобы уйти вместе с Боттандо в евроструктуру: ей было далеко не