"Тимофей Печерин. Вторжение варваров ("Хроники Вандербурга") " - читать интересную книгу автора

трупом своего друга, как это бывает в любимых Жлыгой фильмах.
- Да че я мог сделать? - хотел он сказать про себя, но нечаянно
произнес вслух, - так хоть жив... по крайней мере. Два трупа по любому хуже
одного...
Сказал - и поразился собственному эгоизму, щкурничеству и малодушию.
Словно крыса какая-то в него вселилась и озвучивает как персонаж мультика...
А ведь Жлыга отродясь не считался трусом; более того, когда на кормивший их
с Пузаном автосервис наехали какие-то отморозки, испытать пришлось многое.
Синяки, травмы и даже кровь... Но вот смерти, нелепой и на глазах - никогда.
От мрачных мыслей Жлыгу отвлек шорох шагов по лестнице. Кто-то
спускался, и, судя по тяжелой неспешной поступи, чувствовал себя уверенно и
безопасно. Вот ведь сволочь, подумал Жлыга. Какого хрена ты чувствуешь себя
в безопасности, когда до смерти - рукой подать?
В том, что это приближается один из злобных бородачей, сомнений не
было. Встреча с "коллегой" убийцы Пузана не сулила ничего хорошего, так что
Жлыга пересилил брезгливость и спрятался за трубу мусоропровода.
Предположение оправдалось: вскоре на лестничной клетке показался
грузный бугай с огромным мешком за спиной. Проклятая кожаная безрукавка и
шевелюра, плавно переходящая в многомесячную щетину, свидетельствовали о его
принадлежности к той банде, что беспредельничала во дворе. К тем... нет, не
людям, скорее, человекоподобным скотам, что убили Пузана. Кулаки Жлыги
самопроизвольно сжались.
Но последней каплей стало поведение бугая. Он был не просто уверен в
себе; судя по насвистыванию, настроение у этого ублюдка было веселым,
беззаботным и жизнерадостным. От существа, вольного делать что
заблагорассудиться и убежденного в собственной безнаказанности, иного
ожидать не приходилось.
Дождавшись, когда бугай повернется к нему спиной, Жлыга выскочил из
своего укрытия и на полном ходу врезался в небритого ублюдка. Бугай был раза
в два тяжелее своего поджарого и долговязого противника, но ему это, скорее,
помешало, чем помогло. Потеряв равновесие и оступившись на лестнице, бугай
повалился вниз, увлеченный собственным немаленьким весом, а также тяжестью
мешка. Рванувшийся следом Жлыга ударом ноги сообщил этой небритой скотине
ускорение, а затем еще от души врезал ему под ребра. Тяжелые, шнурованные и,
как их называл Пузан, "военные" ботинки в очередной раз себя оправдали.
Заметив за спиной поверженного бугая короткоствольный автомат, Жлыга
воспрянул духом, а еще - испытал острый приступ кровожадности. Схватив
оружие, он загорелся желанием, для начала, добить волосатого урода. Но
дальше желания дело не дошло: откуда-то сверху раздался истошный визг,
переходящий в плач; он и отрезвил упивающегося победой Жлыгу. Вопрос, что
делать дальше, для него уже не стоял, как и вопрос "что НЕ делать". Ясно
что - не уподобляться больше животным из семейства грызунов. Одного раза
вполне хватило...
С автоматом под мышкой Жлыга дошел до четвертого этажа, где и обнаружил
источник визга. Еще одна мразь в кожаной безрукавке развлекалась, прижимая к
стене сопротивляющуюся из последних сил девчонку. Ни тратя не секунды, Жлыга
нажал на курок. Короткая очередь скосила обладателя кожаной безрукавки, не
успевшего даже оглянуться.
Лишь здравый смысл напомнил Жлыге, что запас патронов не бесконечен, и
заставил опустить автомат.