"Тимофей Печерин. Звезды любят сильных " - читать интересную книгу автора

прибавить. Каждый экспонат был напоминанием о каком-нибудь значимом событии
из первых лет истории колонии. Начиная с бортовых съемок приближающегося
диска планеты. А также макета звездолета "Отважный", открывшего ее. Макет,
кстати говоря, был в натуральную величину и размещался в самом большом зале,
до которого я добрался как не странно, в последнюю очередь. Позади были
голограммы животных и растений планеты, экраны с документальными роликами,
ласковый голос, льющийся будто из стен, стоило задержаться у какого-нибудь
экспоната больше пяти секунд.
И вот - "Отважный". Такой огромный, особенно по сравнению с маленьким
мной. Такой блестящий и твердый, что я снова забыл, что вижу голограмму. Не
мог не потрогать. И капитан Киреев, первый человек, ступивший на новую
планету. Он стоял передо мной - высокий, сильный, уверенный в себе человек,
смотрящий куда-то вперед. С гордостью обозревающий новые владения рода
людского.
Запел сладкий голосок электронного гида, повествующий, наверное, в
миллионный раз об этом человеке и его заслугах, а я, обращаясь к едва
догнавшим меня родителям, заявил:
- Я тоже стану таким, - показываю на капитана Киреева, - тоже буду
стоять ТАК. И смотреть.
Родители сделали лучшее, что можно было сделать на лепет пятилетнего
чада. Молча улыбнулись, что я воспринял как одобрение.


ГЛАВА ВТОРАЯ

Стемнело рано. На моих часах было около четырех по полудню. Как обычно,
прилетел на другую планету - переведи часы. Если у тебя есть такая
возможность и у тебя на хвосте не висят спецслужбы этой планеты. А может,
дело в том, что сутки даже на планетах земного типа длятся не двадцать
четыре часа, как на Земле, а где больше - где меньше. Часы же мы все
используем земные. В смысле, рассчитанные на земное время. Тысячелетия
эволюции приспособили наши организмы к двадцати четырех часовому циклу, и
никакие другие планеты, на некоторых из которых мы закрепились едва десяток
лет, это не перевесят.
Спать не пришлось. Во-первых, с моей стороны было бы наивно полагать,
будто кальвинцы, потеряв нескольких своих бойцов, и, поняв, что я скрылся в
лесу, смирятся с этим неприятным для них фактом. Если не на полицейских
флаерах, то уж на военных самолетах по любому должна быть установлена
техника, способная хирургически точно выявить одинокого человека посреди
леса. Это лишь вопрос времени, а, точнее, площади леса и количества техники,
которой не жалко для поимки одного, хоть и особо опасного преступника.
Единственный выход для меня в такой ситуации - двигаться. Точнее,
продвигаться вглубь леса. Азбучная истина, что в движущийся объект гораздо
труднее попасть, чем в неподвижный. И я не собирался облегчать задачу
кальвинцам.
Во- вторых, ночевать в диком лесу незнакомой планеты было просто
небезопасно. А планета была именно незнакомой, вернее, малоосвоенной и за
пределами одинокого мегаполиса, что лишь точка в планетарном масштабе, можно
было ожидать от нее чего угодно.
Нет, коварных чужих, которыми нас пугали еще на заре межзвездных