"Владимир Печенкин. Мустанг против Коломбины " - читать интересную книгу автора

навек покорила сердце "вставшего на путь". Сахарков так растрогался, что
прослезился, вылакал еще два стакана и уснул.
Пробудился от крика вернувшейся поутру Надьки. Башка разламывалась...
И сперва его опечалило только то, что в бутыли осталась одна бурая гуща. Но
головная боль усугубилась еще и тошнотой, когда дошли до сознания Надькины
громкие вопросы. Куда делись дрожжи и сахар, ей ясно. А где магнитофон
"Аэлита" с кассетами? Где импортный женский плащ? Где куртка Ивана, почти
не ношенная? А туфли на высоком где? Иван не знал, куда оно все девалось.
Испив два ковша холодной воды, он бежал от женина допроса на работу. Там
мастер тоже матюкнул за опоздание. Жена грозит разводом, мастер - жалобой в
спецкомендатуру, вместо новой куртки осталась ватная старая телага, облитая
бражной гущей...
Сам Сахарков этот очередной подвох судьбы перенес бы молча. Но Надька
побежала в милицию, настрочила заявление. Вот и пришлось Сахаркову на пару с
сыскарем Мельниковым гулять весь вечер по улице Учительской. На черта бы
сдались Ивану такие гуляния, но куда деться? Дома Надька заест. В
спецкомендатуре лучше, но жена и там накапала, воспитывать начнут. Чтобы
отдалить вечернюю накачку, Иван клялся Мельникову, что вчерашние сображники
живут где-то поблизости, что он, Сахарков, и раньше встречал их на улице
Учительской, а то неужели связался бы совсем уж с незнакомыми. Но воры на
вечерний променад не вышли. И около полуночи Мельников препроводил
потерпевшего в комендатуру, жалея о напрасно потраченном вечере. Конечно,
можно было послать с Сахарковым кого-нибудь из сотрудников отдела. Но
начальника УРа Мельникова "пьяные" происшествия задевали за живое.
Было пацану Мишуньке Мельникову двенадцать лет, когда умер отец. Умер
в больнице, от раны. Не на работе травма, не в Афганистане пуля - ударил
ножом в спину пьяный сопляк, почти мальчишка. Не сумел, не захотел шахтер
Сергей Иванович Мельников обойти стороной, когда шестеро юнцов на улице
прилюдно, с похабными выкриками жестоко избивали двоих. Словом не
образумить наглую стаю. Одного отбросил Сергей Иванович, другого уронил
наземь, третий отбежал прочь, а четвертый подскочил сзади и ножом... Так
бессмысленно Миша лишился отца, а убийца свободы. Впрочем, суд не признал
того юнца убийцей: умер-то Сергей Иванович в больнице, промучившись еще
несколько предсмертных часов, и по закону это уже не убийство, а всего лишь
"тяжкие телесные повреждения", и, учитывая, что подсудимый считается
несовершеннолетним, что под судом второй раз, что его мать представила суду
хорошие характеристики с места жительства... В общем, тот подлец через два
года вышел на свободу и вскоре сел за новое преступление. Семиклассник Миша
Мельников в школьной мастерской тайком изготовил из обломка ленточной пилы
нож. Получилось мало похожее на холодное оружие, но мальчик ярко
представлял, как, дождавшись освобождения убийцы, подойдет и ударит
самодельным клинком в грудь, прямо в сердце. Это будет честный удар, месть
за отца, за ранние седины матери. Это будет справедливая кара за подлость.
Но Миша-десятиклассник уже понимал: для мести мало иметь нож, еще надо
иметь решимость вонзить его в человека, пусть и подонка, но все же
человека. И будет ли это справедливым наказанием - внезапная, мгновенная
смерть за несколько часов предсмертной муки отца, за пожизненное горе семьи
Мельниковых?

Тот нелепый нож изоржавел, исполняя обязанность скребка по