"Владимир Печенкин. Два дня 'Вериты'" - читать интересную книгу автора

- Коро Манекенщик.
- А у "Попугая"?
- Я... Но это случайно, я не хотел!..
"Верита" как будто тоже нервничала, ее зеленый глаз то мерк, то
разгорался. С Ривейры свалилась шляпа. Он или повизгивал от недоумения и
ужаса, или сыпал признаниями. Полицейский деловито задавал вопросы, а
Ривейра все говорил, называя имена и клички, адреса тайных притонов.
- Они прирежут меня!..-истерически вопил он в минуты просветления.
Флетчер и Мануэль стояли у окна между распределительным щитом и
трансформатором, и полицейский все спрашивал. Ему прежде и не снился такой
допрос, он блаженствовал, ехидничал, язвил, издевался над страхом бандита.
Всплывали бизнес на женщинах из публичных домов, шантаж, торговля
наркотиками. Когда дело дошло до наркотиков, Мануэль перестал издеваться,
посерьезнел и спрашивал более осторожно. Когда же уничтоженный Ривейра
выложил, что последнюю партию героина он доставил на виллу какого-то
сеньора Бруно, полицейский беспокойно оглянулся на меня и резко крикнул:
-Довольно!
Вошли детективы в штатском и увели измочаленного откровениями
гангстера. Мануэль быстро извлек магнитофон и поспешно распрощался со мной.
Довольный Флетчер, обняв меня на ходу, тоже ушел.
Допрос бандита Ривейры был уже не научным экспериментом, а
практическим применением "импульсов правды". И тут я впервые по-настоящему
задумался о том, какими поистине великими возможностями будет обладать
владеющий "Веритой".
Долго размышлял я, сидя в тот вечер перед "Веритой". И наутро заявил
Флетчеру, что отказываюсь проводить какие бы то ни было опыты до тех пор,
пока не доведу пробную модель до нужного мне уровня. Он согласился сразу
же. Только еще раз попросил соблюдать строгую секретность, не отлучаться за
стены лаборатории и непременно извещать его, когда намерен включать
аппарат. И еще торопил с чертежами.
Мне больше не требовались помощники, по крайней мере до того, как
начну изготовление второй, более совершенной модели. Флетчер перевел
техников Хилла и Тейсона в другой отдел. Шпееру я изредка еще давал задания
произвести на электронной вычислительной машине кое-какие расчеты.
После того вечера у немца появилось ко мне странное влечение,
симпатия, может быть, он чувствовал нечто вроде благодарности к человеку,
которому открыл душу и который не пользуется его минутной слабостью, не
лезет в друзья и не презирает. Кроме того, Шпеер так долго молчал... А ведь
здорово облегчает, когда выговоришься перед надежным человеком. Сейчас я
это по себе чувствую, Джо...
Но что особенно пригодилось мне в дальнейшемШпеер считал, что теперь
может вообще ничего от меня не скрывать. Или у него выработался
своеобразный условный рефлекс-при виде меня открывать душу? Не знаю.
Однажды,- уходя, он вернулся ко мне, наклонился к самому уху:
- А помните, мистер Флетчер призывал к вам сюда одного негра? Ну,
рабочего негра, да? Помните?
- Так что же? - насторожился я.
- О нет, боже мой, я не спрашиваю, что тут делал негр! Но его нашли у
реки с пробитым черепом...
- Что?..