"Пират и язычница" - читать интересную книгу автора (Хенли Вирджиния)

Глава 5

Эту ночь Рурк Хелфорд провел немногим лучше монарха Англии. Выйдя из дворца, он направился прямиком на Тотхилл-стрит, в уютный особнячок, который снимал для мистрис Энн Эшли, и, потихоньку открыв дверь своим ключом, вошел в прихожую, но тут же понял, что зря осторожничал, – хозяйки еще не было дома.

Сняв шляпу и налив себе бургундского, Рурк поудобнее устроился в кресле, небрежно положив ноги на полированный столик. Но шли минуты, бутылка почти опустела, и чаша терпения Рурка переполнилась. Он так и рвался в бой. Открыв маленький ящик бюро, он стал просматривать счета и раздраженно сжал челюсти, а на щеке задергалась крошечная жилка. Только за последнюю неделю она посмела истратить пятьсот фунтов на наряды и драгоценности!

Вскоре появилась Энн в сопровождении горничной и при одном взгляде на лицо покровителя поспешно велела:

– Оставь нас, Милли!

Не дождавшись ни ласковых слов, ни поцелуя, Энн сообразила, что вот-вот грянет буря. Торопливо бросив на стул веер, муфту, маску и накидку, она принялась расстегивать платье. Надо как можно скорее затащить его в постель!

– Рурк, дорогой, – гортанно выдохнула она, – я думала, ты сегодня ночуешь во дворце. Знай я, что ты приедешь, не согласилась бы поехать на ужин к Элизабет Гамильтон!

Все еще сжимая в руке пачку счетов, он молча оглядел Энн с головы до ног, и та нервно поежилась:

– Мне понадобился новый туалет, Рурк.

– Один? – насмешливо поднял брови Хелфорд.

– Ну три, какая разница… и потом, я подумала, что ты захочешь подарить мне на прощание жемчуга! – И, премило надув губки, добавила: – Как жаль, что тебе приходится уехать, дорогой! Я просто умру от одиночества!

Она сбросила платье, оставшись в изящном корсетике, высоко поднимавшем груди, и кружевных чулках с розовыми подвязками. Энн надеялась, что глаза любовника загорятся желанием и он забудет о неприятной теме. Но Рурк оставался равнодушен к ее прелестям.

– Есть еще счета, кроме этих? – осведомился он, помахивая бумажными листками. Энн осторожно приблизилась к нему.

– Все это время ты так баловал меня, дорогой. Позволь теперь и мне отблагодарить тебя единственным способом, который мне известен лучше всего!

Она сорвала с себя корсет, и Рурк беззастенчиво оглядел ее упругие груди и тонюсенькую талию. Энн встала на носочки и обвила руками шею любовника, прижимаясь теплыми холмиками к его мощному торсу. Рурк почти грубо разжал ее пальцы и отступил.

– Что случилось? – вспыхнула она, сверкая глазами. – Ведешь себя так, словно боишься прикоснуться ко мне!

– Не боюсь. Просто не желаю, пока не объяснишь, где провела вечер, – коротко бросил Рурк.

– Я же сказала, ужинала у леди…

– Энн, ты, кажется, принимаешь меня за безмозглого осла! – процедил Хелфорд. В его глазах стыла такая ярость, что женщина поскорее потянулась за шелковым халатом, чтобы прикрыть наготу.

– Ты наслушался сплетен! – пожаловалась она. – Придворным больше делать нечего, кроме как собирать слухи!

– Говорят, что тебя видели в компании брата его величества, – невозмутимо заявил Рурк, предвидя, что Энн будет все яростно отрицать. Так оно и вышло. Женщина перепробовала все уловки – от гневных воплей до клятв и рыданий и в конце концов уткнулась лицом в подушки, ожидая, что перина просядет под тяжестью мужского тела и Рурк заключит ее в свои объятия.

Но все напрасно. Рурк оставался недвижим. По спине Энн пошли мурашки. Хелфорд не был похож на других мужчин, которыми она с такой легкостью играла. Именно это качество и делало его чертовски привлекательным. Любая женщина готова была все отдать за его поцелуй. Она почувствовала приближение взрыва: груди чуть покалывало, а потаенное местечко между бедер ныло от неудовлетворенного желания. Неужели эта могучая бархатистая плоть больше не наполнит ее?

Энн в который раз прокляла себя за то, что неосмотрительно флиртовала сегодня с герцогом Йорком, не дождавшись отъезда Рурка. Однако когда он сказал, что возвращается в Корнуолл, чувство невозвратной потери было так велико, так ошеломительно, что она потеряла голову. И дело было не только в исчезновении богатого покровителя: на место одного всегда приходит другой. Нет, она влюбилась в Рурка и даже мечтала о свадьбе.

Она до сих пор отказывалась поверить, что имела счастье привлечь внимание самого завидного кавалера при дворе Карла Стюарта. Никто не мог стать ему достойным соперником, кроме родичей короля, и исключительно по этой причине Энн поощряла ухаживания Джеймса Йорка.

Повернувшись на спину, она кокетливо провела обтянутой кружевом ногой по лодыжке другой.

– Собираешься наказать меня?

Ей просто необходимо ощутить прикосновения его рук к своему телу! Пусть даже изобьет ее до полусмерти!

Зеленовато-карие глаза Рурка потемнели. Он торопливо опустил веки, чтобы она не заметила жалости, проскользнувшей в его взгляде.

– Ты обязательно понесешь наказание, дорогая Энн, но не от меня. – И, поколебавшись, едва слышно добавил: – У Джеймса французская болезнь.[11]

Глаза Энн широко раскрылись, от лица отхлынула кровь. Рурк молча надел камзол и широкополую шляпу.

– Я позабочусь о счетах, – тихо пообещал он и шагнул к двери.


Двое высоких смуглых мужчин почти одного роста, идущих с противоположных концов аллеи, встретились лицом к лицу на Бедкейдж-уок. Рурк Хелфорд почтительно снял шляпу перед королем.

– Что может быть лучше, чем прогулка по Сент-Джеймскому парку в четыре утра, – саркастически протянул Карл.

– Нет, сир, это самый верный способ избежать нежелательных встреч со всяким отребьем – в такой час они еще спят, – столь же язвительно ответствовал Рурк.

– По мне уж лучше всякое отребье, – пробормотал Карл.

Хелфорд иронично вздернул брови:

– Кажется, мы с вами в одинаковом положении, сир.

– Женщины! – фыркнул монарх. – Какой толк быть королем, если даже переспать не с кем? Куда девались все породистые кобылки, которые охотно дадут вставить стрелу в свой колчан?

Подняв голову, он долго вглядывался в ярко-розовую полоску на горизонте.

– Еще час, и совсем рассветет. Может, сыграем в теннис? Это единственное развлечение, которое выпадет на нашу долю сегодняшней ночью.

Рурк почтительно поклонился в знак согласия:

– Если только вы ручаетесь, что нас не отправят в Бедлам за такие выходки.

Но его сильное тело томилось от безделья и жаждало разминки. Он предпочел бы сейчас стоять за штурвалом корабля или мчаться на чистокровном скакуне по полям и болотам. Однако не исключено, что король прав и игра его немного отвлечет, даст выход накопившемуся в душе раздражению.

Проходя мимо большой лужайки с вытоптанной травой, где лежали деревянные молотки, которыми надлежало посылать мяч сквозь обручи, прибитые на высоте пятнадцати футов над землей, Карл с сожалением покачал головой:

– Я куда с большим удовольствием сыграл бы в пэл-мэл,[12] но вряд ли удастся найти еще восьмерых болванов, которые бродят по улицам вместо того, чтобы мирно почивать в своих постелях.

Они оказались достойными соперниками и вскоре настолько взмокли, что пришлось раздеться до пояса. Прошло не менее двух часов, прежде чем оба согласились на мировую. Натягивая камзол, Карл неожиданно поинтересовался:

– Рурк – ирландское имя, верно?

– Моя мать была ирландка, – кивнул Рурк.

– Кровь Христова, нашел! Мне в голову пришла прекрасная мысль! Я дарую Барбаре титул ирландской графини и проведу указ через тамошних пэров, если Кларендон заупрямится.

– Блестящая идея, сир! – согласился Рурк, сверкнув белоснежными зубами в широкой улыбке. – Да вы поистине хитрец!

– Приходится изворачиваться, когда имеешь дело с женщинами, – развел руками Карл.

Мужчины уже направились было к Уайтхоллу, когда короля снова осенило:

– Тетушка Лил! – воскликнул он, останавливаясь.

– Прошу прощения? – вежливо пробормотал Рурк.

– Зайдем к тетушке Лил. Она живет совсем рядом, на Кокспер-стрит. Давно мечтаю познакомиться с какой-нибудь юной прелестницей, а где найти такую, как не у тетушки Лил?

– Ну уж нет! – возразил Рурк. – Однажды я встретил там молодую красотку, и что же? Оказалась не девственницей, не говоря уже о том, что обошлась мне в целое состояние!

– Что до меня, не вижу толку в девственницах, – рассмеялся Карл. – При одной мысли о крови и женском визге мне становится не по себе! Ужасно утомительно лишать кого-то невинности!

Рурк понял, что король намекает на свою жену, но счел за лучшее промолчать.

– Знаешь, Ру, мой опыт, который, если верить слухам, весьма обширен, подсказывает, что все женщины одинаковы.

Рурк не возражал, хотя в душе был не согласен с королем. И если бы ему удалось встретить миленькую девушку, которая не успела переспать с Карлом, а заодно и с половиной придворных, пожалуй, стал бы подумывать о женитьбе.

– Видишь ли, – продолжал король, – с первого взгляда Екатерина и Барбара так же не похожи друг на друга, как небо и земля, однако обе используют постель как орудие для достижения собственных целей. И если не удается добиться своего, не подпускают к себе мужчину.

– Тем более, сир, не вижу смысла идти к тетушке Лил. Через неделю я уезжаю в Корнуолл, и не хватает еще повесить себе на шею очередную пиявку! Мне только что с огромным трудом удалось избавиться от такой!

– Хелфорд, ты поклялся поддерживать своего монарха в любом опасном деле. Как твой повелитель, я приказываю сопровождать меня.

Рурк чуть приподнял смоляную бровь:

– У меня нет повелителей, сир.

Карл с восхищением уставился на него:

– Клянусь Богом, ты, кажется, прав. – И улыбнувшись лениво-чарующей улыбкой, добавил: – В таком случае прошу как друга, пойдем вместе!


Персидский кот устроился на ночь в спальне Саммер, но сейчас неистово скребся в дверь, видимо, собираясь на прогулку. Девушка откинула простыню, поколебалась немного, не решаясь спуститься вниз в одной сорочке, кокетливо отделанной лентами и кружевами, но все же подхватила белый пушистый комок и побежала по лестнице. В конце концов кому придет в голову бродить по дому в шесть утра?

Саммер уже взялась за ручку двери, когда раздался оглушительный стук, и она испуганно отскочила. В переднюю уверенно, как к себе домой, ступили два высоких джентльмена. Всполошенный кот царапал Саммер руки, пытаясь вырваться.

– Ах ты, чертово создание, – пробормотала девушка, не сводя глаз с великолепно одетых мужчин. Один в пурпурном бархатном камзоле с золотыми галунами, другой в черном бархате; с широкополой шляпы свисает светло-голубое страусовое перо. Такой роскоши Саммер в жизни не видела. И оба похожи, как братья, – черные волосы до плеч и одинаковые, откровенно оценивающие взгляды. Незнакомец в черном так впился в нее глазами, что девушка вспомнила о том, что почти раздета, и залилась краской. К счастью, в прихожей появился лакей тетки, и Саммер, багровая от смущения, взлетела по лестнице в облаке растрепавшихся темных прядей.

Рурк Хелфорд долго смотрел вслед беглянке. Неожиданная встреча чем-то потрясла его. Красота незнакомки была экзотичной, нездешней, необычной, волшебной, и стоило увидеть ее, как в его жилах забурлила кровь. Скромная сорочка, завязанная спереди на множество бантиков, оставляла простор воображению.

Последнее время в моду вошли настолько широкие одеяния, что женские фигуры лишь смутно угадывались под многочисленными юбками, фижмами и жестким корсетом. Но простая белая сорочка ниспадала до самого пола мягкими складками, позволявшими с уверенностью предположить, что под ними кроются восхитительный изгиб упругих грудок и округлый аппетитный зад. Пока она взбегала по лестнице, Рурк успел рассмотреть узкие ступни и тонкие щиколотки, и оставалось только молиться, чтобы ноги были стройными и длинными.

Он уже решил, что перед тем как впервые уложит ее в постель, потребует надеть эту белую штуку с бантиками. При мысли о том, как он будет развязывать их, медленно, один за другим, в горле тотчас пересохло. В этой девушке таилось нечто обещавшее невероятное, сказочное, ослепительное наслаждение тому, кто удостоится ее милостей.

И хотя Рурк знал, что никогда не видел ее прежде, все же лицо Саммер было ему почему-то знакомо. Напоминало о чем-то или о ком-то. Он представил, как вонзается в нее, ласкает эти нежные груди, и плоть сразу же набухла неутоленной похотью.

– Думаю, будет честнее предупредить, что я не собираюсь оставаться в стороне, – прошептал он королю.

– Ни за что, Хелфорд! Клянусь, это единственное не размалеванное румянами и белилами личико, которое мне удалось увидеть за последние два года.

– Пятьдесят фунтов, если я отведаю ее первым, – предложил Рурк.

– Тебе приказано отправляться в Корнуолл, Хелфорд, и я не вижу особых причин для задержки!

Тетя Лил уже собиралась было узнать, чем вызван ночной переполох, но в эту минуту мимо пронеслась запыхавшаяся Саммер. При виде самого короля Лил многозначительно прищурилась и, поспешно спустившись, присела в изящном реверансе:

– Ваше величество, чему я обязана такой честью в столь раннее время?

– Леди Ричвуд! Ваш покорный слуга, мадам! – вкрадчиво приветствовал Карл, поднося к губам унизанные кольцами пальчики. – Мы с вами такие близкие друзья, что я рассчитывал на теплый прием в любой час суток.

Лил перевела взгляд на спутника короля.

– Лорд Хелфорд, кажется, вы не на шутку перепугали мою племянницу своим зловещим видом! – кокетливо протянула она.

– Ваша… э-э-э… племянница, – деликатно заметил король, – привлекла мой взор, и я молю представить меня.

Леди Ричвуд негодующе выпрямилась и, желая показать монарху, какую грубую бестактность тот совершил, сухо пояснила:

– Джентльмены, это действительно моя племянница, леди Саммер Сент-Кэтрин. Я вызвала ее в Лондон по случаю кончины отца. К сожалению, вчера он отошел в мир иной. Мы в трауре.

Да, в те времена, когда повсюду правили бал порок и разврат, необходимо было соблюдать тем не менее этикет! Подобные вольности были поистине неслыханны!

– Леди Ричвуд, покорнейше прошу простить нас, безмозглых олухов! Мои глубочайшие соболезнования, мадам, по случаю безвременной потери брата. Хелфорд, боюсь, ваше предложение навестить леди Ричвуд было крайне неуместным.

Лил, мгновенно смягчившись, учтиво ответила:

– Вы прощены, джентльмены… особенно еще и потому, что я неравнодушна к высоким брюнетам!

Мужчины почтительно поклонились и попросили разрешения удалиться.