"Юхан Пээгель. Рассказы" - читать интересную книгу автора

как-то прожить такую же самую худосочную жизнь. Неужели в самом деле для
этого?
...Гляди, до чего же сегодня хороша погода. Сентябрьское солнце уже
совсем низко, скоро закатится за Вяльямяэ, за то самое Вяльямяэ, где мне
завтра жнивье пахать. Хороши у нас на дворе клены осенью - один красный,
другой золотой! Вроде бы раньше и не замечал их. До чего же будет жалко,
ежели барон прогонит отсюда, надумает продать усадьбу кому другому! А
орешник-то какой, просто загляденье, желтые листья кружатся и падают с
него. Были бы это рубли - ах ты, леший, мигом купил бы Ванапаалскую
усадьбу, чтобы этот гнилой пень убрался из нашей волости вместе со своей
очкастой госпожой, длинной, как зимний сон кадарикской Вийу, и тощей,
ровно колодезный журавель. А потом напился бы в дым вместе со всеми нашими
деревенскими, до дна бы высосали этого кабатчика, а самого вахлака, этого
мужичонку с желтыми собачьими глазами и вечно сопливой бородой, напоили бы
до смерти.
...Да стоит ли вообще-то возиться с Ванапаалом, с его полями, на
которых, как большущие серые быки, торчат груды камней? Были бы деньги,
поехал бы в город, купил бы каменный дом: на окнах занавески и красные
цветы на подоконниках. Стал бы заниматься извозным промыслом или сдавал бы
комнаты разным городским шалопаям, а сам жил бы лучше, чем жук в навозной
куче. Сидел бы в креслах и записывал бы квартирную плату на чистых листах
в Библии, кажный день ел бы масло да мясо. И баба моя вошла бы в тело, и
любо-дорого было бы на нее глядеть - чистая юбка, ситцевый фартук - на
двадцать лет помолодела бы. Эх, вот это была бы жисть! Иной раз можно бы и
в Ванапаал съездить, на телеге с рессорами, места родные поглядеть: на шее
чистый платок, сам в воскресном кафтане, из кармана бутылка хорошей водки
торчит...
...Елки-палки, как же эта кварта у меня вокруг пупа заплясала да в
голову мне ударила! Гляди, какие мысли от баронской сивухи полезли, от
такой-то малости! Зряшные мысли - у Лааса, да вдруг дом в городе...
Понатужься-ка лучше, чтоб арендную плату осилить, она тебе так на плечи
давит, что не приведи бог, потяжелее будет, чем самый большой каменный дом
в городе Курессааре...
Негнущимися пальцами распутывает Лаас лыковую петлю, никак не желающую
слезть с вереи. "Надо бы крюк большой в кузне сделать, - мелькает в его
пьяной голове, - с ним проще было бы запирать да отпирать". Эх, деньги,
деньги... Они могут человека и с трезвой головой дурнем сделать, не то что
когда ты под парами.
Еле-еле ковыляет Лаас через двор по дерну: ромашка и крошечные цветочки
птичьей гречихи засыпаны огромными желтыми листьями клена. Желтые-желтые,
как десятирублевки... Э-эх, деньги-денежки...
...На следующее утро, с больной головой, он кое-как запрягает лошадь и
отправляется пахать стерню. Но прежде он быстро заходит в камору,
отыскивает в уголке шкафчика запрятанную там на "случай простуды бутылку и
делает несколько глотков. Потом, уже в воротах, вдруг резко
останавливается, как будто о чем-то вспомнив, озирается и мигом берет
из-под навеса новую железную лопату.
...Борозда ложится к борозде, медленно и нудно. Иногда соха натыкается
на камень, и Гнедой покорно останавливается. Это даже как бы своего рода
событие, вносящее разнообразие в мерное течение черновато серой борозды,