"Юхан Пээгель. Я погиб в первое военное лето" - читать интересную книгу автора

Нужно сказать, что и те и другие листовки дают основание для обсуждения
и размышлений. В одной нашей отпечатаны объявления из какой-то немецкой
газеты, она сплошь состоит из траурных извещений о погибших на Восточном
фронте, и ее сопровождает весьма убедительный комментарий: такая судьба
может постичь любого немецкого солдата. Разумеется, так оно и есть. В
другой листовке - нашей - приведены выдержки из неотправленных писем
убитых немецких солдат к близким, где говорится, что бои тяжелые. Тоже
верно. Эту страну не только завоевать, но даже просто пройти ее пороху не
хватит. И хотя сейчас мы еще плохо сопротивляемся, однако для немцев асе
равно это отнюдь не прогулка.
Но одна немецкая листовка нас просто потрясла. На ней большая
фотография, и в центре, окруженный немецкими офицерами, сидит наш офицер.
Как сообщает текст, это будто бы взятый в плен сын Сталина.
Обсудили с ребятами и пришли к выводу, что все это галиматья и чистая
пропаганда. Во-первых, есть ли вообще у Сталина сын, этого никто из нас
наверняка не знает. Во-вторых, разве сына такого выдающегося человека
пустят в столь опасное место, где он может попасть в плен? И даже если
так, то войны это еще не решает. Нынче не так, как бывало прежде, когда
один король воевал с другим, и если одного королевского сына брали в плен,
то можно было и войну кончать. Так мы думали...
А Сярель очень правильно заметил:
- Если это правда, значит, у товарища Сталина, помимо всего остального,
еще и большое личное горе, как у любого отца.
В самом деле, если это правда, значит, не миновала война и дома самого
руководителя государства. Горе и сюда пришло, не спросив разрешения. Но в
общем-то, как уже сказано, мы не особенно этому верили.



23


Боже мой, как давно это было! Будто в прошлом веке! А на самом деле
всего лишь минувшей весной.
Учебная батарея идет на обед. Грохаем по булыжнику, звеня шпорами, и
громко поем:

Артиллеристом я родился,
под сенью пушки вырастал,
огнем картечи я крестился,
когда в бою врага встречал.
Когда пехоте будет трудно
и нас на помощь позовут,
тогда тяжелые шрапнели
врага на части разорвут.

Всегда полным голосом, в конце каждой строки всегда пауза в два шага,
после каждого куплета - в четыре, начало и конец - точно вместе, из всех
глоток одновременно.
И у самой столовой: