"Юхан Пээгель. Я погиб в первое военное лето" - читать интересную книгу автора

Немчура так был занят своим шумовым приспособлением, что взять его
оказалось совсем легко. Они просто прыгнули ему на спину и скрутили так,
что он и охнуть не успел. И в момент обезоружили.
План у немцев был простой. Звуковые установки на флангах должны были
создать иллюзию прорыва, а сами они в это время атакуют в лоб. В
создавшейся панике их настоящая атака обещала быть успешной. Но затея
провалилась: шумовые машины устранены, а лобовая атака после примерно
часового сопротивления была удачно отбита.
Пленный немец явно очень растерялся, двигался как лунатик. Конечно,
оснований, чтобы струхнуть, у него имелось больше чем достаточно. Прежде
всего, разумеется: как же так, почему русские дураки, эти невежественные
азиаты, не обратились сразу в бегство, когда он в твердо установленное
время включил свой громкоговоритель? Во-вторых, никак не мог себе
простить, что он, студент Иенского университета, так легко дал взять себя
в плен мужланами, которые разговаривают какими-то непонятными варварскими
идиомами и сейчас, раскрыв пасть, явно над ним глумятся. И надо же было
этому случиться теперь, когда Россия уже растоптана, до Москвы и
Ленинграда рукой подать! Но больше всего его поражало, что эта в порошок
размолотая армия еще не осознает своего безнадежного положения: поглядеть
только - солдат заправляется супом и с аппетитом уминает при этом хлеб,
тот самый головорез, который на таком странном немецком языке крикнул ему
нелепое приветствие, а сейчас что-то объясняет другим, и те корчатся от
смеха. Плакать им, дуракам, надо!
Батарея грохнула из всех своих орудий, стоявших в нескольких десятках
метров отсюда. Выстрел трехдюймовки, как известно, весьма звучный и хорошо
продувает непривычные уши. Бедненький немец, который, поди, никогда пушки
близко и в глаза не видел, да и вообще в теперешнем своем положении, как
успел заметить Рууди, походил на только что выхолощенного барана, невольно
плюхнулся наземь.
Тут уж насмешки посыпались градом:
- Уведите его поскорее, такой страх большей частью через задницу
выходит, а мы к немецкой вони не привыкли.
Вконец ополоумевшего пленного немца повели к комиссару полка и оттуда
дальше - в дивизию.
Лейтенанта Вийрсалу, который ходил теперь козырем, грудь колесом, и
всех троих бывших с ним в разведке в тот же день представили к медалям.
Если пройдет, они будут в полку первыми.
Вот чем окончился обеденный перерыв в тот жаркий день, когда уже и в
сапогах хлюпало от пота.



22


Теперь много чтения нам сбрасывают с неба. Бросаем и мы и они. Бывает,
вся дорога просто устлана листовками. На немецком, разумеется, - наши, на
русском - изготовленные немцами. И в тех и в других призывают кончать
войну и переходить к противнику, сдаваться в плен. У немцев так прямо
написано в конце, что листовка служит пропуском сразу для десятерых.