"Юхан Пээгель. Я погиб в первое военное лето" - читать интересную книгу автора

города едет.
- Ну, здравствуй, что это ты из Тарту везешь?
- Здравствуй, здравствуй, - отвечает тот, - видишь, привез из города
крест господний, чтобы под рукой был, когда потребуется...
- А может, ты и "прости-господи" из города привез - гляди, - повторяет
мой старик, - чтобы под рукой была, когда потребуется...
И тут загремел фельдфебель, прямо как труба в Судный день:
- Новобранец Вахер! Вы что тут зубами чешете! Может, вы забыли, что
сейчас рабочее время? Я здесь уже четверть часа стою, ваш язык как помело
ходит, а руки не при деле!
Мы все вскочили, стоим по стойке смирно. Рууди прямо перед самым
фельдфебелем, никто и не заметил, как тот вынырнул из-за конюшни.
Ярвесалу орет, лицо багровое, руки растопырены по обе стороны шинели. У
него вообще была такая манера: когда орал, далеко от себя руки отводил.
- Какого дьявола седло в песке валяется? К потнику песок пристанет, как
рашпилем, холку коню сдерет!
Рууди нагнулся, чтобы поднять седло.
- Новобранец Вахер, я не приказывал трогать седло! Стойте смирно! Еще
не хватало, ворот расстегнут... грудью кормите, что ли?
Рууди вытянулся. Фельдфебель шагнул к нему, не успел он и рта раскрыть,
как Рууди покраснел и что есть мочи заорал:
- Господин фельдфебель, не кричите! У меня в голове все замелькало!
Наступила жуткая тишина. Было отчетливо слышно, как в конюшне за
толстой стеной из валунов терлась о стойло лошадь.
Лицо у фельдфебеля Ярвесалу из багрового стало аж фиолетовым, как самая
крайняя полоса радуги. Его челюсть по-дурацки отвисла, и он несколько раз
глотнул воздух.
Черт подери, он сейчас лопнет!
Нет, фельдфебель Ярвесалу не лопнул. На нем был новый кожаный ремень.
- Смирно! - рявкнул он нам, хотя мы и без того стояли, как соляные
столбы.
Он вскинул перед самым носом Рууди правую руку с двумя вытянутыми
пальцами, эффектно сделал правый поворот, подошел к нашему старшему,
добросердечному капралу Палуотсу, и рявкнул тому:
- Доложите дежурному офицеру!
После чего безмолвно исчез за конюшней.
- Вольно! Продолжать! - скомандовал капрал.
Сидим, ни слова не говорим, молча трем дальше.
На этот раз, думаем, двумя нарядами дело не обойдется. Теперь он
проходу не даст Рууди. Это уж точно.
Но мы были плохими психологами. Фельдфебель Ярвесалу хоть и
набрасывался на солдат, но сам был трусливый мужичонка. Он боялся
придираться к Рууди, чтобы не настроить против себя всю батарею. Это бы
ему непрерывно напоминало, как постыдно над ним одержал верх какой-то
бойкий на язык новобранец. Пусть все ограничится двумя нарядами - на
кухне! И ограничилось. Рууди почистил свою картошку, но его "У меня в
голове все замелькало!" стало ходячим выражением, и популярность была
Рууди обеспечена на все время службы.
Таков был Рууди, который стал хорошим солдатом и умелым номером
орудийного расчета. Тем более странной кажется его дружба с Ильмаром.