"Юхан Пээгель. Я погиб в первое военное лето" - читать интересную книгу автора

Ильмар Роос - парень с тартуской окраины. Его отец и мать были бедные
люди, рабочие. Сам он тщедушный, несколько беспомощный мальчик с
болезненно бледным лицом и большими выразительными серыми глазами. Служба
на батарее давалась ему нелегко. Он боялся лошадей, и они это очень хорошо
понимали. Наиболее хитрые устраивали ему фокусы: то не пускали его в
стойло, то брыкались. Поднять строевое седло с полной сбруей на высокую
лошадь явно стоило ему больших усилий. Орудия его особенно не
интересовали, но зато он очень хорошо разбирался в топографии. Характер у
Ильмара был на редкость замкнутый и застенчивый. Военная выправка и
громкий ответ явно были не по нему.
Сразу после призыва им с Рууди выпало спать рядом. Рууди не переставал
его поддевать, особенное удовольствие доставляло ему дразнить Ильмара
девушками. Ты, мол, парень городской и лицом пригожий, у тебя их, небось,
на каждый палец по девице приходится, донимал Рууди. Не познакомишь меня с
какой-нибудь?
Ильмар от таких разговоров заливался краской. Он краснел и тогда, когда
Рууди, рассказывая о своих собственных похождениях, иной раз упоминал
довольно нескромные подробности. Позже он привык, уже не краснел, но было
видно, что ему неловко.
Однажды мать Ильмара пришла в казарму проведать его и принесла большой
пирог с капустой. Большую часть этого пирога Ильмар отдал Рууди. С этого
времени Рууди делил свои гостинцы только с Ильмаром. Потом они впервые
после призыва были уволены в город, и велико же было наше удивление, когда
мы позже узнали, что Рууди отправился вовсе не к женщинам, а к Ильмару.
Они вместе латали забор и крыли новой крышей сарай.
Внешне между ними все оставалось по-прежнему. Рууди поддразнивал
Ильмара и нес всяческую ахинею, а сам оберегал его как ребенка. Однажды,
когда они оба несли дежурство по конюшне, огромный, как печь-каменка,
артиллерийский конь Салур больно лягнул Ильмара, Рууди привязал строптивой
лошади на спину два одеяла и цепью в полном смысле слова измолотил его.
Когда по воскресеньям водили выгуливать лошадей, Рууди следил, чтобы
Ильмару досталась самая смирная пара. Рууди не был очень силен в письме,
поэтому любовные послания своим бесчисленным невестам писал под диктовку
Ильмара. Тот тихонько подсказывал, придумывал красивые и нежные слова. Сам
при этом пунцовый от смущения.
Это случилось позже, уже в середине зимы.
Дежурный ходил в канцелярию за увольнительными записками. И выяснилось,
что Ильмар, который был в списке, оставлен без увольнения.
- Подумаешь, важность, - острил дежурный, - ему же девок не надо,
непорочный он.
Ильмар ничего не сказал, но Рууди своей громадной пятерней схватил
дежурного за грудь и рявкнул:
- Заткнись! Если ты еще что-нибудь подобное скажешь, мокрое место от
тебя останется!
Рууди отказался в тот вечер от увольнительной, хотя Ильмар уговаривал
его пойти. Как раз перед тем Рууди говорил ему, что у Ратуши его должна
ждать какая-то настоящая донна. Но он не пошел.
Такая непостижимая дружба связывала Рууди и Ильмара, которая, наверно,
только им одним и была понятна.
Спустя год, когда мы были уже в Красной Армии и впервые в жизни