"Эдгар Пенгборн. Дэви ("Постхолокостские истории" #1) " - читать интересную книгу автора

мира и увижу, как зажигается солнце?
В густых лесах в любое время суток царит неопределенность полумрака.
Предметы, когда свет попадает на них, проходя сначала сквозь листву, кажутся
совсем не такими, как в действительности. Здесь всегда задерживается
какая-то часть ночи. Вопрос о том, что находится позади вас, может содержать
нечто большее, чем простой страх. Хорошее или желанное существо может,
конечно, оказаться там вместо опасности, но кто знает?..
Моя пещера в Северной горе была трещиной в скале, расширяющейся внутри,
образуя пространство четырех футов в ширину и двадцати в глубину. Трещина
уходила во тьму, но, очевидно, должна была где-то выходить на поверхность,
поскольку постоянный сквозняк делал воздух свежим. Туда вполне мог зайти
черный волк. И даже тигр, хотя ему было бы недостаточно места, чтобы
развернуться. Найдя пещеру, я выгнал оттуда медноголовую змею, и теперь мне
приходилось следить, чтобы она не вернулась назад; еще приходилось постоянно
выметать веткой скорпионов. В пещеру вел узкий выступ, расширявшийся перед
самой пещерой, и на нем было достаточно земли, чтобы росла трава. Пещера
была на восточном склоне горы, а Скоар располагался к югу от нее. Так что я
мог развести маленький костерок на ночь, разглядывая в его пламени
мальчишеские видения неисследованных мест, давних времен и других "я".
В это утро я первым делом проверил свой лук и прочее имущество. Все
было на месте, но меня не оставляло какое-то странное чувство. Я послюнил
свой нос, чтобы обострить обоняние; все вроде бы было в порядке, но...
Когда я обнаружил причину - на задней стене, по которой мой взгляд
сначала скользнул, ничего не заметив,- она не слишком многое мне сказала.
Картина была нарисована острым концом мягкого красного камня. Очевидно, это
сделали уже после того, как я в последний раз наведывался в пещеру в ноябре.
На стене теперь были две фигуры без лиц, но с мужскими органами. Я слышал об
охотничьих сигнальных рисунках-сообщениях, но здесь от них не было ничего.
Просто стоящие фигуры... У одного были пропорции человека, согнутые локти и
колени, пальцы на руках и ногах тщательно прорисованы. Второй - такого же
роста, но руки чересчур длинны, а ноги слишком коротки, а коленей и вовсе
нет... Я не нашел никаких следов пребывания чужого человека, больше не
появилось ничего нового, и ничто из моих вещей не пропало.
Я бросил поиски. После ноября кто-то побывал здесь и оставил мои вещи
нетронутыми: значит, нет никаких причин думать, что он против меня что-то
замышляет. Подкова оказалась спрятанной под тем же самым камнем у входа в
пещеру, где я оставил ее. Впрочем, мне никогда не приходилось слышать о
рисунках, оставленных ведьмами или еще какими-то сверхъестественными
существами. Я набрал веток, чтобы сделать постель, принес охапку дров и
растянулся на солнышке, поглощенный мечтами и совершенно голый, если не
считать пояса с ножнами. Кабы время от времени нам не выдавался такой досуг,
разве смогли бы мы открыть новые методы защиты луны от кузнечиков? Я не
забывал о рисунке, но предполагал, что посетитель уже давно ушел. Мои мысли
плавали за границами дня. Я думал о путешествиях.
Гудзоново море, Мога-Вотер, Лорента и Онтара - я знал, что все они
являются частями большого моря, делящего известный мир на острова. Я знал,
что Гудзоново море во многих местах едва достигает мили в ширину, и его
можно легко переплыть на лодке. Я знал также, что тридцатитонные корабли из
Леваннона плавают через Мога-Вотер в море Онтара, а затем мимо Тюленьей
Гавани в море Лорента, где добывают большую часть лампового масла. Тюленья