"Эдгар Пенгборн. Дэви ("Постхолокостские истории" #1) " - читать интересную книгу автора

вынул руку из котомки, но ножа в ней не было. Я ни за что не смогу убить
его, если он будет смотреть на меня. Он сказал:
- Мы идти не... не...
- Недалеко?
- То слово.
Он восхищался: как удивительно знать столько слов, сколько знал я!
- Плохо идти, я здесь, я здесь.- Он махнул своей огромной лапищей.-
Я... ты... я... ты...
- Мы в порядке,- сказал я.
- Мы... Мы...
Он использовал это слово, но, казалось, оно тревожит его или приводит в
замешательство.
- Мы означает "ты и я".
Он кивнул, освещенный пробивающимися сквозь листву солнечными лучами.
Озадаченный и задумчивый. Как человек. Он что-то пробормотал, непонятно
улыбнулся и пошел дальше.
А я засунул нож в ножны и в тот день больше его не вытаскивал.
- Ты нет,- сказал он.
И показал, что имеет в виду, схватив виноградную лозу и вскарабкавшись
на нее футов на тридцать. Его туша закачалась на лозе, мут поймал другую,
затем еще одну. Так он очутился на расстоянии многих ярдов от меня, затем с
легкостью вернулся обратно. Он был прав: такое было не для меня. Я, конечно,
разбирался в деревьях и пару раз даже ночевал на дереве, прежде чем нашел
свою пещеру, но мои руки были всего лишь руками человека. Он позвал:
- Ты ходить земля?
Я пошел по земле. Идти стало трудно. Мут передвигался впереди меня над
мерзкой чащей - упавшими сучьями, лабазником, ежевичником, ядовитым плющом,
гнилыми корягами, в которых поджидали огненные муравьи, готовые яростно
накинуться на непрошеного гостя. Здесь могли быть змеи и скорпионы. Крупные
черно-золотистые пауки-шарики, здоровые, как большие пальцы на моих ногах,
построили множество домиков; от их укуса вы не умрете, но очень об этом
пожалеете.
Мут умерил скорость, приноравливаясь ко мне. Через четверть мили
сплошной борьбы я угодил в заросли кошачьей колючки, где мое передвижение и
закончилось: десятифутовые гибкие стебли сплелись в какую-то сумасшедшую
корзину и были жесткими, точно лосиные сухожилия, и беспощадными, как зубы
ласки. За этими зарослями я увидел то, что вполне могло быть самым высоким
деревом во всей Мога,- тюльпанник, никак не меньше двенадцати футов в
основании. Виноградная лоза уже давно облюбовала его и буйно тянулась вверх,
к солнечному свету, но ей понадобилось бы еще не одно столетие, чтобы убить
такого гиганта. Мут был как раз там, указывая на виноградный стебель,
свисавший с моей стороны колючих зарослей и связанный со стеблями,
оплетавшими дерево. Я подпрыгнул и ухватился за лозу; мут схватил меня за
ногу и аккуратно поднял на толстую ветку.
Как только он удостоверился, что я в безопасности, он начал карабкаться
выше, и я последовал за ним, наверное, футов еще на шестьдесят. Это было так
же просто, как взбираться по лестнице. Боковые ветви стали меньше, а
виноградная листва - гуще, поскольку солнечного света здесь было больше, и
мы, наконец, добрались до какой-то кучи перевитых веток и сплетенных
виноградных лоз. Не орлиное гнездо, как я по глупости решил с самого