"Эдгар Пенгборн. Дэви ("Постхолокостские истории" #1) " - читать интересную книгу автора

* * *

У нас на "Утренней Звезде" есть два волкодава, принадлежащих Диону,-
Роланд и Рома. Сейчас они достаточно дружелюбно настроены, но когда Дион
пребывал в мрачном расположении духа из-за несчастий, произошедших в Нуине -
нашего поражения в войне, вынужденного бегства, краха почти всех реформ,
начатых в ту пору, когда он был Регентом, а мы с Ники его неофициальными
советниками - никто, кроме самого Диона, не отваживался приближаться к ним;
даже Ники и Нора Северн с Гретой Шон, наложницы Диона. Собаки не любят
качку - у Роланда целых два дня была морская болезнь,- но запросто выживают
на рационе из копченого мяса и галет, которых никто для них не жалеет.
Вчера вечером Ники стояла на палубе, глядя на ту часть горизонта, за
которой лежал Нуин, и Роланд подошел и сентиментально прислонился к ее
бедру. Она потрепала его по голове; а я смотрел на то, как западный ветерок
теребит его серую шерсть и блестящие каштановые волосы Ники. Они подстрижены
совсем коротко, по-мужски, но она - женщина во всем, и одевается в несколько
простых платьев, что сшила себе из корабельного запаса ткани - увы,
большинство из нас оказались на корабле лишь с тем, во что были одеты в тот
омерзительный день. Вчера на Ники была блузка и юбка из самой простой
льняной ткани... женщина с головы до пят, но в таком настроении, что лучше
не подходить близко* [На самом деле, милый, я просто раздумывала, останется
ли ужин в желудке или нет. (Миранда Ник и т.д.)], думал я, так что я и не
подошел, несмотря на бешеное желание схватить ее за тоненькую талию и
покрыть поцелуями смуглую шею и плечи. Роланд, получив порцию ее небрежного
внимания, отошел и лег на палубу поодаль, восхищаясь ею и ожидая, не
взглянет ли она на него еще раз. Он вполне мог отдавать себе отчет (как и
я), что несмотря на противостояние мужского и женского тщеславия и мужской и
женской глупости, женщины все-таки - люди.

* * *

Мать обучила мута речи, теперь искаженной многолетним сроком, когда у
него было слишком мало возможности использовать ее. Мать научила его
выживать в лесной глуши - охотиться, ставить ловушки, ловить руками рыбу в
ручьях, находить съедобные растения, подкрадываться и, что гораздо важнее,
скрываться. Она учила, что он должен избегать всех человеческих существ,
поскольку они убьют его на месте. Ума не приложу, каким виделось ей будущее
сына; возможно, ей удавалось не думать об этом. Точно так же не понимаю, что
заставило его рисковать жизнью, приблизившись ко мне, если только это не
была переполнявшая его жажда общения с тем, кто, как он считал, принадлежал
к одному с ним племени.
Однажды, где-то между восемью и десятью годами, "она больше не прийти".
Он долго ждал. Собаку запорол лесной буйвол - они маленькие, размером не
больше половины домашнего буйвола, но ужасно сильные и умные; как-то раз
такой убил одного из наших, когда я был с Бродягами Рамли. Большую часть
своей истории мут рассказал мне знаками, горько плача, когда говорил о
смерти своей собаки, а заодно и обмочив пол своего гнезда.
Когда он понял, что его мать тоже умерла, он предпринял свое
путешествие "в десять снов". Я спросил его о продолжительности в годах; он