"Эдгар Пенгборн. Дэви ("Постхолокостские истории" #1) " - читать интересную книгу автора

древняя вещь слишком таинственна, священник закапывает ее в землю* [Или,
если у него достает смекалки, он помечает ее святым колесом и отправляет в
один из находящихся в больших городах магазинов, которые специализируются на
продаже всякой чепухи для искушенных - то есть для любителей. Один из таких
магазинчиков в Олд-Сити знаменит тем, что в нем не продается ничего, за
полную бесполезность которого хозяин магазина не мог бы поручиться,-
магазинчик антиквариата Кэрри. Поскольку от Регента ожидают, что он будет
поддерживать торговлю, я купил там одну штуковину из Былых Времен -
маленький цилиндр из светло-серого металла с коническим концом. В нем есть
маленькая дырочка, из которой высовывается кусочек металла, если нажать на
другой конец. Если нажать снова, то он уберется назад. Один из моих
советников предполагает, что эту штуку могли использовать в фаллических
церемониях, которые, как мы предполагаем, проводились тайком наряду с
публичным культом "грудь-талия-бедра" в древней Америке. Я не счел его
доводы убедительными. Я полагаю, что этой хреновиной можно было бы подгонять
осла, но почему не использовать для этого любую чертову палку. Тут
необходимо разобраться. (Дион М.М.)], где она не может причинить никакого
вреда...
Труба в руках мута блестела золотом. С тех пор мне приходилось видеть
настоящее золото; оно намного тяжелее и на ощупь другое. Но я называю ту
штуку золотым горном, потому что очень долго думал о ней именно так, и в
этом имени все-таки заключен некий вид истины. Если вы уверены, что истина
существует лишь в единственном виде, давайте, валите отсюда, читайте другую
книгу, отвяжитесь от меня...
С большим беспокойством мут позволил мне взять ее в руки.
- Мамин мужчина штука, она сказать.
Я почувствовал себя увереннее, найдя на нем знак колеса,- какой-то
священник когда-то давно отогнал нечисть. Горн собирал весь свет этого
солнечного места, он сам был солнцем.
- Она принести, сказать я хранить... Ты дуть?
По крайней мере, он знал, что эта штука предназначена для музыки.
Я попытался дунуть - раздалось какое-то противное бульканье. Мут
рассмеялся и отобрал у меня горн.
- Я показать.
Его маленький рот стал еще меньше, пухлые щеки разгладились. Я услышал,
как горн заговорил.
Интересно, известен ли в вашей части мира этот голос? Я не буду
пытаться описать его - есть ли смысл пытаться описывать сосульку,
превращающую солнечный свет в волшебную радугу? Есть ли смысл пытаться
нарисовать картину ветра?.. Я знаю лишь одно место, где слова гармонируют с
музыкой, и это - песня.
Мут нажал на один из рычажков и извлек другую ноту, затем еще и еще. На
каждый выдох он извлекал одну-единственную ноту, не догадываясь о том, что
их можно соединить, не имея ни малейшего представления ни о ритме, ни о
мелодии. И при первом же звуке в мою голову хлынули песни, услышанные
когда-то в трактире, на улицах, на представлениях Бродяг и в то
далекое-далекое время, когда мне пела толстая сестра Карнейшн. Для бедного
мута музыка была лишь бессвязным набором нот, которые он тянул так долго,
как ему хотелось.
Я попытался узнать, откуда взялся этот горн, но мут только качал