"Эдгар Пенгборн. Дэви ("Постхолокостские истории" #1) " - читать интересную книгу автора

именуется Принцем-Кардиналом. Род, Вейрмант и Пен - республики, Ко-никут -
королевство, Бершер - по большей части смесь всего вместе взятого. Но все
они - великие демократические государства, и я надеюсь, что однажды, когда
океан станет менее сырым, все это станет более ясным для вас. Да, кстати...
Далеко к югу или юго-западу от Пена лежит государство Мисипа, которое
является империей, но они не допускают визитеров* [Дэви имеет в виду
посетителей с севера. У мисипанцев развиты торговые отношения с областью, в
Былые Времена известной как Южная Америка. В 296 году несколько беженцев -
жертв какого-то мисипанского политического беспорядка по суше добрались до
Пена и дали эту и некоторую другую информацию, прежде чем умереть от
малярии, заражения крови и дизентерии. Они говорили на таком варварском
английском, что до сих пор большая часть того, что они сказали, усиленно
дискутируется. Я узнал об этом, еще маленьким мальчиком прислушиваясь к
разговору между моим дедом Президентом Дионом II и послом Пена Виламом
Скунмейкером. Мой бедный дядя, впоследствии Морган III, держал меня на
коленях, когда вел протокол государственных речей Скунмейкера, а я
восхищался его вышитыми панталонами. (Дион Морган Моргансон из Нуина.)],
живут за земляной стеной, которая, по слухам, на сотни миль заходит в
тропические джунгли, и уничтожают все прибрежные корабли северян - при
помощи пороха, который перекидывают на палубы посредством хитроумных
метательных устройств, называемых катапультами. Поскольку производство
пороха строжайше запрещено Святой Мурканской Церковью как часть Первородного
Греха Человека, эти мисипанцы - отъявленные язычники, так что туда никто не
ездит, разве что по случайности, никто не знает, является ли эта империя еще
и демократическим государством, и, насколько мне известно, никого это
особенно и не волнует. В пятидесяти милях к югу от Кангара лежит Скоар. Там
я родился, в доме, который, не будучи самым высококлассным, все же не был и
простым дешевым борделем. Мне довелось увидеть его впоследствии, когда я уже
достаточно вырос, чтобы стать наблюдательным. Я помню красную дверь, красные
занавеси, бронзовые лампы в форме фаллосов, знак "V" над входной дверью,
означавший, что заведение лицензировано городским правлением в соответствии
со знаменитой церковной Доктриной о Необходимом Зле. О том, что заведение
было не из самых высококлассных, свидетельствовал тот факт, что девушки
могли сидеть на ступенях, широко расставив ноги или выставив напоказ из
вырезов блузок груди, или же и вовсе, завлекая прохожих, высовываться из
окон голышом. Высококлассные дома обычно демонстрируют лишь знак "V",
красную входную дверь да необычную тишину и спокойствие у этой самой двери -
высокопоставленные клиенты предпочитают именно такой стиль. Я сам не
слишком-то привередлив: когда дело касается меня, секс может быть и
животным, и феноменально возвышенным - коль скоро это секс, и никому не
противно, мне нравится по-всякому.
В домах подобного класса времени на детей не остается. Но дети в нашем
мире редкость и, следовательно, высоко ценятся. Я был вполне упитан, и ничто
во мне не выдавало незаконнорожденного, но как продукт публичного дома я
находился под опекой государства и не мог быть усыновлен. Полицейские
забрали меня от матери - уж не знаю, кто она была,- и поместили в скоарский
приют. Мать получила причитающуюся в таких случаях сумму и должна была
сменить имя и переехать в какой-нибудь другой город, ибо Государство
предпочитало, чтобы подобные мне дети ничего не подозревали о своем
происхождении. Я узнал о своем лишь по случайности, подслушав приютского