"Даниэль Пеннак. Христиане и мавры ("Малоссен" #5)" - читать интересную книгу автора

- Он ушел, но он оставил нам память о себе. Я беременна.


***

Девять месяцев спустя из чрева нашей матери вышел Малыш. Он долго
плакал, увидев белый свет. Эта грусть огорчила и нас тоже. Тереза отнесла
это на счет злоключений Шерифа, его отца.
Рабби Разон ободрил нас:
- Первые слезы, - уверил он, - это всегда хороший знак: niсo que no
llога no mama!
- И что это значит? - спросил Жереми.
- "Ребенок, который не плачет, не берет грудь", - перевела Тереза.
Рабби Разон поднял Малыша, подставив его солнечному свету.
- Dios que te page, мой малыш!
- "Господь да воздаст тебе", - перевела Тереза.
Малыш и в самом деле был очень маленьким. Рабби Разон, верно, прочитал
это сомнение в моих глазах, потому что счел необходимым меня подбодрить:
- Не бойся, Бенжамен, он и так слишком мал, я не стану его укорачивать.
Во всяком случае, не сейчас... - прибавил он, ведя свою линию
священнослужителя.
- Он и правда очень маленький, - сказала Клара, щелкнув фотовспышкой.
- Так его и назовем, - заявил Жереми.
- Маленький? - спросила Тереза.
- Малыш, - поправил Жереми.
- ...малыш?-переспросила Тереза.
- Малыш, - подтвердил Жереми, - с большой буквы. - Да здравствует
Малыш!

6
ВСПОМНИТЕ ИСААКА

Лусса слушал меня не перебивая. Мы перешли уже к четвертому чайнику.
Али опустил железные решетки на окнах "Синего человека". Потом они с Юсуфом
подсели к нам за столик. В ресторане плавал запах мяты.
- Значит, твоя мать так его и спасла, этого американца? Просто кормила
грудью, и все? Нет, решительно, нет ничего прекраснее женщины!
Я задумался.
- Нет, на самом деле она спасла его не этим.
По ее мнению, мы все с самого начала ошиблись в диагнозе. Она полагала,
что Шериф умирал не от перенесенных страданий; и уж тем более не от
прожорливого солитера. Она даже не была уверена, что это уколы Серфинга так
подорвали его здоровье... Наркоторговцы, побои, пули, отрава и солитер, все
это составляло его повседневную жизнь, этот человек мог вытерпеть и гораздо
большие беды. Нет, его изводили угрызения совести. "Он не мог простить себе
смерть Манфреда", - объяснила нам мама. "Но кто же, в конце концов, этот
Манфред?" - спросила Тереза. "Призрак, поселившийся у него в сознании, -
ответила мама, - и намного ужаснее его солитера!"
И мама заключила сделку с Шерифом. Она вызвалась воскресить Манфреда,
вот и все. "Я это ему сразу и предложила: другой Манфред за твоего Манфреда,