"Хью Пентикост. По следу смеющегося маньяка ("Питер Стайлс")" - читать интересную книгу автора

в перчатке ушибленные костяшки другой руки и снова безумно расхохотался. -
Он ведь всегда такой правильный парень, этот твой старик, что валяется вон
там. Интересно, как он все объяснит толстяку? Он услышал снова этот смех,
верно? И выбежал на улицу. Именно так оно и было. И он был прав насчет
прошлой ночи. Мы прятались вон там, в хижине, и видели, как он выскочил на
улицу и начал рыскать в поисках своего убийцы. Это мы все время смеялись,
болтун ты несчастный, просто чтобы посмотреть, как этот кретин станет
реагировать. Тот парень, что посмеялся над ним в прошлом году, где-то здесь
и, наверное, здорово наслаждается всем этим. А теперь, только для того,
чтобы дать твоему дантисту возможность богато справлять Рождество несколько
лет...
Он занес кулак, и я внутренне весь подобрался. Господи, взмолился я, не
дай мне только надолго потерять сознание!
И вдруг что-то взорвалось. Я решил, что он нанес свой удар и этот взрыв
произошел в моей голове. Помню, у меня перед глазами мелькнули мои колени и
ноги в лыжных ботинках. И я с размаху хлопнулся на спину!
Но Брэден не ударил меня. Я увидел всплеск страха в его глазах и понял,
что взрыв произошел за моей спиной. И затем увидел Гарделлу, проскочившего
мимо Брэдена к лежащему Питеру. Я с трудом поднялся на ноги. Прямо за мной
оказались двое полицейских с оружием в руках. Они сделали несколько
выстрелов над головой Брэдена. Шесть гнусных компаньонов Брэдена сгрудились
в кучку и испуганно оглядывались по сторонам.
Вот тогда я бросился вперед. Я обрушил на Брэдена удар, в который
вложил все силы, что у меня оставались.
- Прекратите! - закричал мне Гарделла. - Не сейчас!
Побелевший Брэден зловеще усмехался мне прямо в лицо.
- Вы слышали, что я сказал? - повторил Гарделла. - Не сейчас!


Со всех сторон нас окружают человеческая жестокость и насилие. Эта
болезнь разъедает мир, в котором мы живем. Мы читаем о жутких историях в
газетах и книгах, видим их по телевизору, собственно, ими заполнено все то,
что мы в шутку называем своим развлечением. Но ничего подобного с нами или с
нашими соседями не происходит. Чаще всего взрывы насилия случаются в
городских трущобах, населенных жалким человеческим сбродом, в игорных домах
Невады, в какой-нибудь церкви в Бирмингеме или на раскаленных солнцем улицах
одного из городов славного Техаса, но только не рядом с нами.
Когда же вдруг лично мы оказываемся жертвами неоправданного насилия,
это настолько нас потрясает, до такой степени недоступно нашему пониманию,
так бессмысленно и вместе с тем беспредельно ужасно, что с этим невозможно
смириться.
Впервые в своей жизни Брэден увидел нас - беднягу Кили, Питера и меня -
всего несколько часов назад. Но ему удалось оставить нас такими
потрясенными, что мы уже никогда не сможем этого забыть. И всю свою
бесчеловечную жестокость он обрушил на нас только потехи ради! Только для
того, чтобы расплатиться за другую забаву, которую посмел прервать Питер.
После я много раздумывал над этим случаем. Что должно было произойти с
людьми - со взрослыми людьми! - что они потеряли всякое сходство с
человеческими существами? Должно быть, это началось у них с детства. Если
обратиться к истокам их первобытной жестокости, возможно, обнаружится след