"Хью Пентикост. По следу смеющегося маньяка ("Питер Стайлс")" - читать интересную книгу автора

Он схватил Питера за куртку и вздернул его вверх.
- Эй, поддержите-ка его, ребята! - сказал Брэден.
Один из парней подскочил сзади и поддерживал Питера, стоящего на одной
ноге.
- Сукин ты сын! - изо всех сил заорал я.
- Побереги дыхание, трепло несчастное!
Чей-то кулак двинул мне в челюсть. Меня пронзила невиданная боль.
Брэден отступил на шаг от Питера, тщательно примерился и изо всех сил
заехал ему правой в скулу. Держащий его сзади человек отскочил, и Питер
рухнул спиной в снег. Я надеялся, что его окутала милосердная темнота
бессознания.
- А он оказался не таким уж крутым! - сказал один из бандитов, и все
рассмеялись.
В поле моего зрения попали две девушки, которые подошли поближе, чтобы
посмотреть на избиение. Их глаза блестели нездоровым возбуждением.
Бандиты подняли Питера, как куль с мукой, и посадили его, прислонив
спиной к сугробу. Брэден наклонился и зачерпнул горсть снега, из которого
стал лепить твердый снежок.
- Твоя очередь, дорогая, - сказал он и кивнул своей жене.
Издав ликующий вопль, та подбежала, взяла у него готовый снежный
снаряд, прицелилась и попала Питеру прямо в лоб. Он свалился набок как
мертвый.
Казалось, Брэден потерял к нему интерес.
- Я думал, он будет покрепче, - сказал он. Затем повернулся ко мне: -
Давайте займемся этим болтуном.
Державшие меня с силой вытолкнули меня на открытое место, и я упал вниз
лицом. Секунду я оставался в этом положении, отчетливо сознавая, что меня
ожидает. Как и Питера, меня будут бить до бессознательного состояния на
радость двум хохочущим девицам. Но в отличие от Питера, который мог стоять
только на одной ноге, я намеревался и сам нанести хоть один удар. Это будет
удар в живот крепким лыжным ботинком.
- Поднимите его, - сказал Брэден.
Меня схватили сзади, вздернули вверх и связали руки сзади. Я весь
сосредоточился на мысли об убийстве этого ублюдка. Он ударит меня, они меня
отпустят, и я упаду. И когда он снова нагнется надо мной, я дам ему
почувствовать свой удар.
Когда Брэден встал передо мной, я увидел его жестокие глаза, сверкающие
наслаждением. Слова "убийца ради потехи" до этого казалось мне просто
принятым нами к этому случаю определением. Но оно как нельзя больше
подходило к нему.
- Скажешь Стайлсу, когда он придет в себя, если он вообще очнется, -
сказал Брэден, - что я предоставил ему такую же возможность, как он мне,
когда заехал лимоном мне в живот.
- Хочешь сказать, когда он не дал тебе глумиться над беспомощным
человеком, у которого сломана шея, - сказал я.
Я сам едва расслышал свой голос. Губы у меня распухли, и мучительно
болела шея.
- Я хочу сказать, когда он сунул свой нахальный нос в дело, которое его
не касается, - уточнил Брэден. - Никто не может меня заставить пресмыкаться
и после этого спокойно уйти восвояси, ты, трепло паршивое! - Он потер рукой