"Артуро Перес-Реверте. С намерением оскорбить (1998-2001)" - читать интересную книгу автора

Анхель, пригласил тебя на свадьбу своей дочери и называет своим другом".

ФИЛИППОМАНИЯ

Чего-то подобного стоило ожидать. Наш бестолковый и чересчур
эмоциональный народ готов самозабвенно следовать любому модному поветрию,
пока оно не навязнет в зубах и не превратится в полный абсурд. С Федерико
Гарсиа Лоркой мы, слава богу, покончили. Если вы помните, несколько месяцев
назад, незадолго до начала всеобщей и бесконтрольной филиппомании, ваш
покорный слуга писал о первой выставке в Эскориале, посвященной второму из
Австрийцев. Я говорил о том, что авторы экспозиции не побоялись в полной
мере раскрыть личность человека, мудро и жестоко правившего великой империей
в славную и мрачную эпоху, память о которой жива до сих пор. О том, что
Филипп Второй, канонизированный франкистами и преданный забвению министрами
культуры в последующие двадцать лет, должен занять законное место в
исторической памяти испанцев.
В тот момент я не мог даже предположить, - хотя, стоило бы, учитывая,
какие идиоты занимаются или делают вид, что занимаются, культурой в нашей
стране, - что обожание "черного короля" скоро дойдет до такой степени и
примет столь ужасающие, тошнотворные формы. Экспозиция в Эскориале послужила
сигналом к старту нескончаемой череды выставок, конференций, концертов,
публикаций и телепрограмм, количество которых давно порядком бесит публику.
Теперь любое упоминание о короле раздражает испанцев не меньше, чем
французов и англичан, его давних врагов. Колумнисты, радиоведущие, мелкие
политики, футбольные тренеры и прочие энтузиасты всех мастей, в жизни не
прочитавшие ни одной книги, спешат внести свой вклад и выразить собственное
мнение. Один книготорговец на днях буквально разорил меня, прислав четыреста
тридцать девять новых книг и каталогов, посвященных этому персонажу.
Пришлось свалить их в кучу в прихожей. Натыкаясь на нее по дороге в
гостиную, я всякий раз ругаю последними словами и самого Филиппа, и мать,
которая произвела его на свет. Кстати, ее звали Изабеллой, она была родом из
Португалии и отличалась редкой красотой. Даже Мануэль Ривас, мой приятель из
Финистерре, неизменно доброжелательный человек, написал недавно мне, что сыт
Филиппом по горло. И это притом, что предок Маноло служил во фламандских
полках.
Что касается идеологической стороны вопроса... Ну что тут можно
сказать. Как говорят мои земляки из Картахены, "одно дело - это одно, а
другое - совсем другое". Одно дело - стараться понять историческую личность
со всеми ее достижениями и ошибками, не принимая на веру "черных легенд", и
совсем другое - превращать Филиппа Второго в светоч Возрождения, а его
Испанию - в оплот культуры и прогресса. Мы должны помнить о замечательной
библиотеке, собранной этим королем, о тяжелейшей миссии, которую он взвалил
на себя, управляя самой большой и могучей империей в мире. Но не стоит
забывать и о трагедии, которой обернулась для Испании начатая им
контрреформация, о кострах инквизиции, уничтожении морисков, о том, что
страна была обескровлена тяжелейшей восьмидесятилетней войной, которая
изменила курс нашей истории и в конце концов привела нас к сегодняшнему
плачевному состоянию. Об исторической личности стоит судить с точки зрения
ее эпохи, а не спорных и порой опасных критериев нашего времени. Прежде чем
объявить монарха XVII века образцом добродетели, стоит вспомнить о зловещей