"Николай Переяслов. За завесой 800-летней тайны (Уроки перепрочтения древнерусской литературы)" - читать интересную книгу автора

"Комони ржуть за Сулою
звенить слава въ Кыеве?.."

Словосочетание же "чи ли" - это опять-таки не "или", как упрощенно
трактуют его переводчики, а аналог задиристым "чи й ли", "что й ли" или "что
ж не", несущим в себе ту иронию, о которой говорил в своих неоконченных
заметках о "Слове" еще А. Пушкин, записавший в примечании в скобках: "Если
не ошибаюсь, ирония пробивается через пышную хвалу."
Не эта ли ирония подчеркнута здесь этим двойным обращением "вещей
Бояне" и "Велесовь внуче", которые кажутся бутафорскими одежками на фоне его
"не ущекотания" реальных событий.
"Что ж, мол, не воспеть тебе было, любимче богов: "Кони ржут за Сулою -
звенит слава в Киеве?.."
Перевод этого участка текста Д. Лихачевым, звучащий как: "Только враги
подошли к границам Руси, как слава русской победы над ними уже звенит в
Киеве", не может быть принят всерьез уже хотя бы по той причине, что в
реальности, как тонко подметил О. Сулейменов, Автор описывает здесь
"обратное движение - в конце апреля 1185 года не половцы идут к границам
Руси, а войска Игоря отправляются за Сулу", из-за чего весь этот пассаж в
существующем переводе выглядит какой-то пустой похвальбой. Но все становится
на свои места, если вспомнить, что речь идет не о половецких конях, а о
русских, о тех, на которых выехали в Степь поезжане, о чем Святослав уже
успел предупредить орду Гзака.
"Что ж тебе не воспеть было, прозорливому Бояну, Велесову внуку: "Кони,
мол, ржут за Сулою, свидетельствуя, что Игоревы дружины движутся к
уготованной им гибели, - и эхо скорого их разгрома пророчит Святославу
упрочение его собственного положения..."
И - как бы в противоположность "славе" Святослава в Киеве - появляются
трубы в Новгороде - те, которые главным героям поэмы предстоит пройти в
соответствии с условиями поговорки про "огонь, воду и медные трубы", что
соответствует в нашем случае солнечному затмению, переправе через Сюурлий и
свадебному пиру на Каяле, завершившемуся разгромом Игоревых спутников. Но
все это пока еще впереди, а пока Автор подыскивает подходящую манеру, пока
"трубы трубять въ Новеграде, стоять стязи въ Путивле", а "Игорь ждет мила
брата Всеволода..."

Глава вторая "АХ, ЭТА СВАДЬБА, СВАДЬБА, СВАДЬБА..."

Первое из упомянутых в тексте поэмы практических действий, в строгом
соответствии с древнейшими мотивами вьюнишных песен, начинается с описания
сборов в дорогу, выраженных переговорами Игоря со Всеволодом, а также - с
"выезда самого героя из дома на коне", фиксирующего собой начало движения
как самой поэмы, так и героев внутри нее. Говоря о возможности сведения
любого вирилокального свадебного обряда к схеме поездки жениха за невестой и
возвращением с ней, авторы книги "Русский народный свадебный обряд" А.
Байбурин и Г. Левинтон (Л., 1978) писали: "Свадьба, как сюжетный текст,
связана с движением, т.е. оказывается значимым противопоставление
движущегося и неподвижного, проявляющегося на самых разных уровнях обряда.
Сюда относятся как противопоставления персонажей свадьбы друг другу, так и
противопоставление их тому статическому пространству, в котором они