"Алессандро Периссинотто. Моему судье " - читать интересную книгу авторамотоцикле и чувствовал, как отдавалась во мне тряской каждая неровность
дороги, и когда толчок бывал особенно сильным, меня будто подбрасывало, я вздрагивал и на секунду просыпался. Потом все повторялось. Мотоцикл, машина, я включаю первую передачу, тело Джулиано между бампером и стеной. Потом снова мотоцикл, горы, тающий снег, туринские улицы. И опять толчок, внезапное пробуждение, и снова проваливаюсь в сон, который и сном-то не назовешь. Когда я сошел вниз, было десять. В баре хлопотала женщина лет шестидесяти, но хорошо сохранившаяся, и я сразу догадался, что это жена месье Армана. - Вы, наверно, тот самый молодой человек из Швейцарии, что приехал вчера вечером. - Да, я самый, - ответил я, пытаясь выдавить из себя улыбку. - Что вам принести? - Cafй au lait [Кофе с молоком (фр.).]. - Вы садитесь, сейчас подам. Сегодня вы, наверное, не работаете. Муж пересказал ей абсолютно все. - Нет, сегодня выходной. Познакомлюсь поближе с городом: думаю, придется ходить по всем архивам. Я устроился за вчерашним столиком. Спустя минуту появилась дымящаяся чашка. Хозяйка убрала с соседнего столика плетенку, в которой лежал сиротливый круассан, оставленный прожорливым посетителем, рассыпавшим повсюду липкие крошки. Покончив с завтраком, я отправился бродить по улицам. Бродить в точном смысле слова, а не так, как накануне вечером, когда у моего хождения была лишь чужак среди других чужаков. Чувствовал, что вам меня никогда не поймать. Я снова смотрел на магазины, на воду, которая бежала по канавам вдоль тротуаров, на бары с коротенькими занавесками, закрывавшими полвитрины, и с оцинкованными стойками - мне казалось, будто я очутился в фильме про Мегрэ с Жаном Габеном. В конце концов я вышел на прямоугольную площадь, почти целиком укрывшуюся под зеленым жестяным козырьком, на его опорах ветвились загогулины в стиле модерн. Крытый базар кишмя кишел женщинами в мусульманских одеждах и старыми алжирцами, они рылись в ящиках с некондицией, отыскивая вилок салата посвежее или не слишком мятые фрукты. На углу площади в киоске торговали арабскими газетами. Ах да, газеты. Я спросил у продавца, но по его отрицательному жесту понял, что придется идти на вокзал. Там в одном киоске я купил "Коррьере" и присел с ним на скамейку у третьего пути. "Полиция идет по следам убийцы с Навильо-Гранде". Таким заголовком открывались страницы, посвященные Милану. В статье снова говорилось о преступлении, об отсутствии мотива и несколько раз упоминалось мое имя. Странно, но пока я читал, мне казалось, что все это не имеет ко мне ровно никакого отношения, просто новость, как любая другая: не сразу привыкаешь к мысли, что о тебе пишут в газетах. Дочитав статью, я пролистал всю газету, выхватывая обрывки фраз и заголовков: прогноз погоды, бесконечные жалобы на евро, критика в адрес главы правительства, который, похоже, и в этом году не собирается присутствовать на торжествах 25 апреля[День освобождения Италии |
|
|