"Полина Каминская. Операция "Антиирод" (Похитители душ #3)" - читать интересную книгу автора

уже не будет. Я не собираюсь резать ваши многострадальные руки. Но шанс
снова стать хорошим, то есть выдающимся пианистом у вас появится. А?
- Вы что - волшебник? - грустно улыбнулся Юрий Адольфович.
- Почти, - серьезно ответил врач. На следующее утро Юрий Адольфович
начал обживать очередную больничную палату и приноравливаться к очередной
скрипучей, продавленной кровати в клинике Нейроцентра.
Все здесь было необычным. И разношерстная компания больных - от
истеричной дамы сорока (с бо-оль-шим хвостиком) лет до перекошенного
инсультом актера. С руками (то есть с последствиями тяжелой травмы) был
один Бляхман. Атмосфера в отделении действительно напоминала то ли
преддверие Нового года, то ли настроение в очереди на прием к волшебнику. О
самом методе лечения никто толком ничего сказать не мог. Но в одном все
были единодушны: гипноз. Игорь Валерьевич использует гипноз.
К Юрию Адольфовичу здесь особо не приставали. В первый же день Игорь
Валерьевич тщательно осмотрел его с привлечением множества мудренейших
приборов, каждый из которых светился своим цветом и выщелкивал свои
цифирки. А дальше - ничего. Больше недели Юрий Адольфович бесцельно
слонялся по отделению, собирая, ради развлечения, легенды о чудесных
выздоровлениях. Юлия Марковна каждый раз, навещая мужа, делала большие
глаза и страшным шепотом спрашивала, сколько все это будет стоить. Юрий
Адольфович смущался, а советоваться с другими больными на этот счет не
решался.
Во вторник (это точно было во вторник, третьего марта, такие даты не
забываются) Игорь Валерьевич сам вошел в палату к Бляхману и каким-то даже
торжественным голосом пригласил того на "процедуру".
Да. Это действительно очень походило на гипноз, как его себе
представляет обыватель. Приглашение сосредоточиться, медленный,
акцентированный счет до пяти и... глубокий сон. Который, как оказалось,
продолжался около двух минут, но, как это не раз уже описано в популярной
литературе, был удивительно ярок и наполнен странными событиями.
Юрия Адольфовича разбудили и провели обратно в палату. Ничего не
спрашивая. На следующее утро повторился сеанс обследования теми же
приборами... И ни одного вопроса о самочувствии, никаких тестов со
спичечными коробками, никаких пуговиц. Но если уж говорить откровенно, то и
никакого улучшения.
Вторая подобная процедура была проведена через день. Ах, простите!
Важная деталь! Как раз накануне вечером у Юрия Адольфовича состоялся
интересный и продолжительный разговор с Игорем Валерьевичем. Не о здоровье.
О музыке. Измученный долгой разлукой со своей музой, Бляхман разговорился
не на шутку, открывая далекому от искусства доктору поразительные тайны
гармонии. Доктор слушал внимательно, не перебивая, лишь изредка уточняя
значение непонятных музыкальных терминов. Прощаясь, он как-то удивительно
проникновенно посмотрел Юрию Адольфовичу в глаза и твердо произнес:
- Мы сами делаем свою судьбу. И очень часто все зависит только от силы
желания. Завтра утром у вас - повторная процедура. - Он сказал именно
"повторная", но Юрий Адольфович ясно расслышал "последняя".
А еще через неделю Юрий Адольфович Бляхман, сидя за домашним роялем,
исполнял сюиту для фортепьяно Арнольда Шонберга - сложнейшее по технике
произведение, за которое тридцать с лишним лет назад он получил пятерку на
выпускном экзамене в Консерватории.